Михаил Серегин - Киллер рядом – к покойнику (Сборник)

Александр Тимофеевич надорвал его и вынул оттуда листок, в котором значилось: «Камера хранения номер 118. 13.00.»

– Что все это значит? – после долгой паузы проговорил прокурор.

– А значит это только то, что в сто восемнадцатой камере на одном из московских вокзалов лежит диск с информацией, которая крайне заинтересовала бы тебя.

– Что на этом диске? – отрывисто спросил Никитин.

Фокин медленно обернулся и обвел стены пристальным взглядом.

– Узнаешь, – коротко ответил он.

Прокурор покачал головой, а потом сказал:

– Кажется, я знаю, кто тебя прислал.

– Если знаешь, то придержи язык, – резко проговорил Фокин. – Идет большая игра, понимаешь? И никто из нас не представляет, сколь велики ставки в ней.

– На каком вокзале находится диск?

Фокин снова оглянулся, а потом наклонился к уху прокурора, и с его губ скатилось название одного из столичных вокзалов.

– А как же он сам? – спросил прокурор. – Так просто пойдет под суд, который, если все подтвердится, будет беспощаден… если, конечно, он доживет до суда.

Фокин прищурился и окинул Александра Тимофеевича гневным взглядом.

– Доживет, – наконец коротко проговорил он. – Если, конечно, захочет.

– Что-то часто приходится менять руководителей второго отдела, Михаил Иосифович.

– Да уж, Евгений Ильич. Ну, что будем решать по вопросу со Свиридовым?

– Это как БАМ скажет.

– Пока что, я полагаю, можно его оставить, – сказал Климовский. – Человек явно дружит с головой и не собирается устраивать глупых вендетт на потеху «желтой» прессе. Хотя, конечно, Свиридов опасен. Но другие люди и не сумеют работать во втором отделе.

– А парнишку жаль, – сказал Бородин.

– Которого?

– А вот этого… Анисимова.

– Вы хотите сказать – Свиридова-младшего?

– Вот именно.

– Это с каких пор вы стали таким жалостливым, Евгений Ильич?

– Не надо путать жалость с сожалением. Разве шахматист, из-за зевка проиграв фигуру, пусть даже пешку, жалеет ее? Нет, ему просто досадно, что он ее потерял. Вот у меня примерно те же самые ощущения. Ведь этот Илья был не самой ненужной фигурой в вашей игре, Михаил Иосифович, не так ли? Пусть и пешкой?

– Ну… со временем я надеялся поменять эту пешку на ферзя, – сказал Климовский.

– А кто ферзь? Свиридов-старший на ферзя пока не тянет.

– Да, он скорее пока конь, который способен перепрыгивать через головы более значимых и ценных фигур и в конечном итоге ставить «вилки» королю и ферзю. Один из таких ферзей уже попался.

– Вы имеете в виду Солонского, Михаил Иосифович? – осведомился Бородин.

– Совершенно верно. Я совершенно напрасно прикрепил к Свиридову контркиллера. Он оказался слишком классным профессионалом, чтобы попасться на такую уловку. Но Микулова нужно было менять: паренек вдруг захотел играть самостоятельно.

– Значит, это ваша инициатива – с Микуловым? А мне Свиридов выговаривал так, словно у Микулова в кармане лежало предписание за моей подписью, где черным по белому значилось: убрать Музыканта.

Бородин пожал плечами и сказал:

– Что-то хозяин запаздывает. Обычно это не в его характере – опаздывать.

– Вероятно, подсчитывает, во сколько ему обойдется покупка очередного антикварного авто, – иронично сказал Климовский. – На этот раз, по слухам, он собирался отовариться экспонатом «Опель-Адмирал» тысяча девятьсот сорокового года выпуска, возившим Геринга. Кажется, речь там шла о сумме, превышающей миллион долларов.

Бородин, прислушавшись, произнес:

– Но, судя по шагам, на этот раз, кажется, он. …Борис Александрович Маневский был плотным мужчиной среднего роста, смуглым, черноволосым, с длинным крючковатым носом и яркими темными глазами под очками в золотой оправе. Одет он был неброско, в брюки и рубашку приглушенных тонов.

При его появлении Климовский и Бородин встали и почтительно пожали протянутую олигархом руку.

– Ну, господа, чего хорошего сообщите? – скороговоркой произнес он, усаживаясь в кресло.

– Все сделано, Борис Александрович, – доложил Климовский. – Так, как вы рекомендовали.

– Ну да… А где этот… как его… – БАМ покрутил пальцем в воздухе и наконец договорил: – Свиридов? Последний раз я видел его несколько недель назад. Почему его здесь нет?

Климовский молниеносно переглянулся с Бородиным и мягко начал:

– Я думаю, Борис Александрович, что Свиридов был бы более полезен на другой работе, не требующей таких нервных затрат и высокой ответственности.