Михаил Серегин - Киллер рядом – к покойнику (Сборник)

– Разве он не справился? – спросил олигарх и быстро взглянул на часы.

– Напротив. Поэтому я и хотел бы предложить вам, Борис Александрович, спустя определенный промежуток времени заменить руководителя второго отдела и дать фирме «Атлант» нового генерального директора.

Маневский только пожал плечами:

– Делайте, как считаете нужным. Только всю информацию – немедленно мне! Ну что… все? А то мне нужно еще заехать в мэрию… и вообще.

– Конечно, Борис Александрович! – разве что только не пропел Бородин. – Все будет выполнено.

– Так… да! Михал Иосифыч… – Маневский повернулся к Климовскому, – а что у нас там с первым замом Минтопэнерго? Материалы получены?

– Да, Борис Александрович.

– А связь с Дастархановым восстановили?

– Да, Борис Александрович.

– Значит, вот что я хотел еще… – Олигарх почесал в лысеющей голове, а потом, скривив угол рта, договорил: – Да! Замените главного редактора «Финансов» и сообщите в Тель-Авив и Нью-Йорк насчет этого…

Он оборвал сам себя и, рассеянно сняв очки, подслеповато на них прищурился и начал протирать стекла платочком, а Климовский, не меняя ни тона, ни выражения лица, еще раз повторил:

– Да, Борис Александрович. Все понятно.

Прокурор Никитин в сопровождении Фокина сел в служебную «Волгу» и, не взяв с собой водителя, а только машину сопровождения, направился на указанный вокзал.

Там он нашел нужную камеру хранения и открыл ее.

Камера номер сто восемнадцать.

Внутри лежал маленький белый пакет, который немедленно был препровожден в карман прокурора. На ощупь он определил, что в пакете, по всей видимости, содержится мини-компакт-диск.

В сопровождении следующих на некотором отдалении охранников и Фокина, нависающего непосредственно над правым плечом и что-то время от времени коротко бурчащего себе под нос, Никитин вернулся к своей машине и сел за руль. Фокин приземлился рядом, и Александр Тимофеевич включил зажигание и нажал газ.

– А тебе неизвестно, что там за информация? – спросил прокурор.

– Известно, – ответил Афанасий. – Там вся империя Бориса Маневского.

– Ну, не вся, – вдруг прозвучал за спинами Никитина и Фокина знакомый голос, но в нем не было обычной иронии, а только тлело горькое, тяжелое, снисходительное любопытство. – Вся… боюсь, нам не по зубам.

От неожиданности Никитин нажал на тормоза, машина угрожающе дернулась, и ее поволокло на тротуар, отчего следующая сзади «Волга» сопровождения едва не вписалась в бампер прокурорского «железного коня».

Фокин обернулся и увидел за спинкой своего кресла лицо Свиридова.

– Не свети меня, Афоня, – усмехнулся тот, – а то, не дай бог, охрана гражданина прокурора, к несчастью для себя, захочет выяснить, откуда в машине третий пассажир. А у нас и без того проблем более чем достаточно.

– Что вы намерены делать, Свиридов? – резко спросил Никитин, возвращая машину на трассу.

– Что я намерен делать? Да ничего особенного. Просто обеспечить вашу и предоставленной вам информации безопасность. Только не говорите, что вас и без того охраняют: для людей БАМа это не охрана.

– Куда же прикажете следовать? – не без вызова спросил Никитин.

– А что, разве я похож на семейство Овечкиных, разворачивающих самолеты с воплями «следовать в Буркина-Фасо!»? Хотя, откровенно говоря, такой факт, как угон самолета, в моей личной биографии наличествует. А куда вы собирались ехать до моего… скажем так, несколько неожиданного появления?

– Разумеется, на работу. Смотреть ваш диск. Ведь, конечно, это вы передали мне его?

– Вы на редкость догадливы для работника прокуратуры. Ну что ж… едем к вам. Я тоже буду присутствовать при все при этом. Только не стоит пытаться упекать меня в камеру. Это несколько преждевременно.

– Я не понимаю, на что вы рассчитываете.

– А что тут понимать? Что тут понимать? Просто я давно стал бандитом и убийцей, как это в свое время метко определил господин Климовский.

– Климовский? Это не из пресс-службы Маневского?

– И из нее, родимой, тоже. Климовский у нас вообще многопрофильная особа. Ну что ж… я-то, конечно, бандит и убийца, а вот вся эта милая компания свой статус еще не определила. Надо прояснить… Так что, как видите, к лестным эпитетам бандита и убийцы я собираюсь присовокупить еще и титул предателя. Сдаю своих, такая вот петрушка! – И Свиридов засмеялся так, что видавшего виды прокурора тем не менее продрал мороз по коже. – И кто бы мог подумать, что я способен слить своих коллег. И братьев по крови… не по той крови, что течет в наших жилах, а по той крови, что мы проливаем сообща. Позавчера Илья, вчера Солонский, сегодня еще кто-то…