Михаил Серегин - Облава на волка

Николай сжал в руке свой пистолет и большим пальцем тихонько сдвинул рычажок предохранителя.

«Придется стрелять», – мелькнуло у него в голове.

– Опусти «ствол», – сказал Щукин Матросу как можно тверже, думая о том, сможет ли он отпрыгнуть в сторону, если в лице Матроса что-нибудь изменится или дрогнет рука. Успеет ли он поднять пистолет, прежде чем Матрос нажмет на курок?

Ураганный огненный шквал, налетевший со стороны глухой стены заброшенного завода, сбросил Матроса с крыши автомобиля.

Николай, едва успев оглянуться, несколько раз выстрелил туда, откуда показалась опасность, и кинулся на землю.

Отползая, он еще услышал несколько одиночных выстрелов, отчетливо простучала автоматная очередь. Со стены спрыгнули два человека и короткими перебежками бросились к машине, за которую успел уже отползти Щукин. Еще три головы показались на гребне стене.

– А вот и то самое нападение, о котором ты говорил, – произнес Щукин, не глядя на корчащегося на земле Матроса, – и которого так боялся твой хозяин…

Высунувшись из-за капота, Щукин прицелился и сбил одного из бегущих к машине. Вскинув руки, тот споткнулся, упал, покатился по земле и замер, раскидав в стороны руки и ноги. Второй тут же залег за едва заметную в темноте кочку. Николай заметил в его руках автомат.

С гребня стены долетело два выстрела. Щукин моментально юркнул обратно за капот, но успел увидеть, что еще двое прыгнули со стены на землю и спрятались за валяющийся у стены длинный полуразрушенный шлакоблок, похожий в сумерках на отрубленную конечность великана.

Теперь никакой неясной тревоги и нерешительности Щукин не испытывал. Ему угрожала смертельная опасность, но в руках у него был пистолет, а в груди твердая уверенность в благополучном исходе. Матрос корчился на земле, а за Лилю Щукин не опасался. Она все так же деревянно сидела на заднем сиденье автомобиля, но Николай знал, что напавшие на него стрелять в Лилю не будут: они ведь явились затем, чтобы забрать ее живой и невредимой.

Николай обернулся к Матросу. Тот хрипел и страшно вращал глазами, пытаясь подняться. Пистолет его валялся неподалеку. Щукин тут же подобрал оружие и переложил поближе к себе, чтобы Матрос не смог достать его.

Затем Николай выглянул из-за капота и сделал еще несколько выстрелов поверх голов залегших противников.

– Саня? – тихо позвал он. – Ты как? Где тебя зацепило?

– Крысы… – услышал он.

Прилагая неимоверные усилия, Щукин одной рукой попытался стащить с Матроса косуху.

Когда ему это удалось, он выглянул из-за капота и увидел, что едва не пропустил атаку нападающих. Он выпустил по бегущим к нему все оставшиеся в магазине его пистолета патроны. Один из нападавших громко вскрикнул и упал. Другие двое залегли.

На верхней плоскости стены заброшенного завода снова показались три головы.

Николай сунул бесполезный теперь пистолет в карман и пододвинул поближе к себе пистолет Матроса.

Матрос лежал неподвижно. Видимо, он потерял сознание от болевого шока.

Николай одной рукой наскоро ощупал его. Когда под ладонью стало мокро и горячо, Щукин выругался. Осторожно двигая пальцами, он исследовал рану. Пуля попала Матросу в правый бок – очень далеко от центра туловища. Николай перевернул Матроса на живот и нащупал еще одно отверстие – проделанное пулей, когда она вылетала из туловища Матроса.

– Ничего страшного, – прошептал Щукин, – но кровью истечь может. И какого хрена я с ним вожусь?

Тут ему пришлось снова высунуться из-за капота – он услышал быстрый шорох осторожных шагов. Одна пуля из пистолета Матроса – и опять стало тихо, только громко стонал раненный Николаем боец.

Тени на стене исчезли. Зато три головы появились за отрубленной конечностью полуразвалившегося шлакоблока.

«Трое – еще далеко, – начал считать Щукин. – А трое довольно близко уже… Одного из них я подстрелил – стонет. Видать, здорово зацепил. Итого – пять человек, представляющих реальную опасность. И одного – раненого – надо все-таки иметь в виду».

Он снова высунулся из-за капота и сделал еще несколько выстрелов. В ответ ему не раздалось ни одного.

«Боятся стрелять по машине! – догадался Щукин. – Боятся, что пуля угодит в салон, а там Лиля, которая им нужна… Из-за которой они, собственно, и напали на нас».

Беспрестанно выглядывая из-за капота, Николай как мог перевязал неподвижно лежащему Матросу рану. Проверил у него пульс.

– Ни хрена, – прошептал он, низко склонившись над ним. – Выживешь… Ты, видать, и не из таких передряг выходил живым. Если самого не убьют, то, наверное, вытащу тебя отсюда. Рана пока особой опасности не представляет, а анестезии у тебя, хоть отбавляй…