Сергей Зверев - Флотское братство

Мгновение немец не сводил глаз с подрагивающегося нервным тиком лица агента службы бязьпеки.

– Ну а при чем здесь я? – наконец спокойно спросил старый фашист.

– Я знаю, что они скрылись на вашем заводе! – заметно горячась, отвечал агент Стасевич. – Они ездили вот на этом микроавтобусе! Объясните, как он попал на территорию вашего завода?

– Я думаю, – спокойно произнес немец, – въехал через ворота.

– И вы скажете, что ничего про это не знаете? – сверкнув глазами, воскликнул эсбэшник. – Это же ваши частные владения!

– Ну, видите ли, – старый фашист не терял спокойствия, – мои владения, конечно, но эта часть завода никак не охраняется, так что фактически сюда может зайти любой. Знаете ли, я и сам боюсь появляться здесь по вечерам, мало ли кого встретишь!

– Значит, вы не знаете, что происходит на вашем собственном заводе?

– В этой части, нет! Видите ли, здесь находится вход в катакомбы, что прорыты под городом, так что люди сюда могут проникнуть не только через ворота. С этими катакомбами мы пока что только начали разбираться, заделывать лишние дыры…

– Я желаю осмотреть территорию завода! – жестко отчеканил Стасевич.

– Пожалуйста! Пойдемте! Мой помощник покажет вам всю территорию!

Майшбергер повел их внутрь полуразрушенного цеха, польские спецназовцы настороженно последовали за ним. Внутри цеха Майшбергер свернул направо, подальше от уходящего под землю пандуса, которого в полусумраке цеха не было видно. Проходя мимо него, Стасевич даже не посмотрел в ту сторону, ничего не заметил.

– Я думаю, вам лучше начать осмотр территории с того края, – показывая вправо, где маячила небольшая, выводящая из цеха наружу дверь, сказал немец. – Там вы найдете много мест, где могут свободно укрыться люди. Юрген, – обратился он к своему помощнику, – проводи гостей, покажи им наш завод!

Юрген сделал приглашающий жест и повел агента СБ и спецназовцев в правую сторону. Рудольф Майшбергер подождал, пока они скроются за дверью, выводящей из цеха, после чего направился в противоположную сторону. Там неподалеку от зияющей темнотой дыры пандуса он открыл ключом тяжелую стальную дверь, вошел внутрь небольшой наглухо закрытой со всех сторон комнаты, включил свет. Дверь в комнату он оставил открытой. Комната была совершенно пуста, никакой мебели, даже стула не имелось там, только на стене был укреплен релейный щит с несколькими рядами рубильников на нем. Рудольф Майшбергер подошел к этому щиту, несколько мгновений сосредоточенно рассматривал его, потом протянул руку и один за другим поднял несколько рубильников, возле которых сразу же зажглись красные сигнальные лампочки. Рудольф Майшбергер прислушался. Снизу, из зияющего мраком пандуса, отчетливо послышался шум нарастающего водяного потока. Тогда старый немец удовлетворенно кивнул и улыбнулся.

Электрический свет под потолком горел ярко, ровно, освещая багрово-алое пятно нацистского флага на стене и валяющихся в расслабленных позах фашистов на своих койках. Из-за этого яркого света ощущение времени дня решительно стиралось, впрочем, если судить по часам, наверху сейчас должно было быть позднее утро.

Фриц Зельге сидел на своей койке, машинально посасывая пиво из алюминиевой банки, и напряженно думал. Вернее сказать, пытался подавить растущее в глубине своей души непонятно откуда берущееся беспокойство.

Причина этого беспокойства была ему неясна совершенно. Фриц до конца доверял своему «онкелю Рудольфу», считал его своим учителем и образцом для подражания. Чтобы старый фашист мог учинить с ними какую-нибудь злую шутку, заставить их делать грязное дело, их руками выгребать каштаны из огня, чтобы потом просто ликвидировать их – в это все Фриц Зельге просто не мог поверить. Однако теперь, несмотря на все свои уверения рассудка в собственной безопасности, он предпочел бы быть на поверхности, где-нибудь на отдаленной ферме на балтийском побережье, чем в этом подземелье.

«Почему онкель Рудольф затащил нас всех сюда? – недоумевал он. – Разве старый фашист не мог спрятать их на своей вилле? Во всех отношениях вилла была много более безопасным местом, чем это подземелье, на виллу эсбэшники уж точно не решатся нагрянуть с обыском. Или если он не хотел связываться со всей этой шальной оравой безмозглых молодчиков, то отправил бы их всех сюда, а его, Фрица, взял бы с собой на виллу». Зельге казалось, что он достоин лучшего обращения с собой со стороны Майшбергера, чем остальные.