Сергей Зверев - Ударная волна

– Эй, парень… – окликнули его сзади. – Ты свой, что ли?

Полундра могучим усилием воли загнал все эмоции подальше, в глубину сознания. Сейчас для них было не время, это еще не окончательная победа. Жалко мужиков, нелепо погибли. Но, с другой стороны, каждому бы такую смерть – мгновенную, в бою, с оружием в руках. В общем, ладно, не до этого сейчас. О павших героях потом будет время подумать, а сейчас нужно заниматься живыми.

– Свой, – ответил он, оборачиваясь. – Так, слушайте меня внимательно, мужики…

Маленький частный самолет заходил на посадку. Рядом с полосой, на которую он должен был приземлиться, его уже ждали две машины – роскошный лимузин и небольшой автобус – на обеих была эмблема нефтегазовой компании «Шагрон». Рядом с автобусом стоял невысокий толстый мужчина среднего возраста. Он, задрав голову, смотрел на снижающийся самолет. Это был Говард Стенчфилд, управляющий местным отделением фирмы. На лице его было странное выражение – облегчения, недовольства. Конечно, с одной стороны, хорошо, что высшее руководство компании сочло возможным отправить сюда одного из членов совета директоров. Теперь вся ответственность за ситуацию, сложившуюся с русским ледоходом, терпящим бедствие в районе, в котором проводятся негласные исследования, будет именно на нем. Но с другой стороны, возможно, он и сам бы сумел эти проблемы устранить. Не исключено, что проблем и не будет, – может, русские сами со своим ледоколом разберутся. Хотя вдруг все-таки он взорвется? Нет, все же хорошо, что Курт Хопли приезжает. В его присутствии с остальных сотрудников компании, в том числе и с него, управляющего, спросу меньше. Ведь Хопли один из директоров компании, он же главный ее менеджер, так что все решения будут за ним. И ответственность за эти решения тоже.

– Зря мы этот автобус взяли, – сказал Стенчфилду водитель лимузина.

– А что такое?

– Хопли патриот.

– И что? Ах да… – Управляющий поморщился. Похоже, он и правда ошибся. Автобус был японского производства. Здесь, в Анкоридже, самом большом из городов Аляски, больше половины машин были производства Страны восходящего солнца – несмотря на знаменитый американский патриотизм. Японские машины просто дешевле обходились. А Хопли был известен как раз как пламенный патриот Америки. Едва ли ему понравится эмблема компании на борту автобуса неотечественного производства. Хорошо, что хоть предназначенный для него лимузин американский.

– Ерунда, мелочи. Не до автобуса ему будет, – сказал Стенчфилд.

– Может, он ничего и не скажет, но заметит и запомнит, – ответил шофер. – Он такой, ничего не пропускает, ничего не забывает.

Тем временем самолет коснулся земли и покатился по взлетно-посадочной полосе, быстро сбрасывая скорость. Вот он остановился, часть борта разделилась пополам горизонтальной щелью, половинки разъехались вверх и вниз, нижняя оказалась трапом. По этому трапу из самолета тут же высыпали несколько здоровенных парней, сразу вызвавшие ассоциации с профессиональными игроками в регби. Очень уж плечи широкие, движения ловкие. А еще через несколько секунд показался Курт Хопли. Стенчфилд никогда с ним до этого момента не встречался, но узнал по фотографиям. Высокий, светлокожий, рыжеволосый, с тяжелым квадратным подбородком и россыпью бледных веснушек на лице. Типичный англосакс. На вид Хопли можно было дать не больше тридцати лет. На самом деле, как было известно Стенчфилду, ему было сорок три. Одет он был безукоризненно – в строгий деловой костюм, сидевший на нем идеально. Здесь, в Анкоридже, легкий костюм выглядел неуместно – было довольно холодно. Впрочем, за то время, которое понадобится Хопли, чтобы пройти два десятка метров от самолета до машины, он, конечно, не замерзнет. Поэтому, видимо, так и одет. Впрочем, не только поэтому – там, откуда он прилетел, сейчас тепло. В общем, настоящий человек бизнеса – привык, наверное, завтракать во Флориде, а ужинать в Лондоне. С ним были еще двое, одетые так же легко, но чуть скромнее. Видимо, помощники или секретари.

Чуть отставая от них, по трапу спустилась высокая светловолосая девушка с довольно объемистым рюкзачком за спиной. Вот она явно хорошо понимала, куда летит – на ней были надеты плотная теплая куртка и джинсы. На ее бейсболке красовался логотип контролируемого фирмой телеканала, а следом за ней шел высокий меланхоличного вида парень с большой сумкой и в такой же бейсболке. Стенчфилд тут же сообразил, кто они такие – журналисты, почти наверняка. Съемочная группа. Парень, скорее всего, оператор, а девушка – корреспондент. Значит, руководство решило проблемы не замалчивать, а подать их обществу под своим соусом. Что ж, разумно. Теперь такое время, что полностью скрыть любую информацию очень трудно, лучше даже и не пытаться, а просто сообщить ее всем первым, с выгодной для себя эмоциональной окраской.