Сергей Зверев - Битва на дне

– Вот-вот. Начни, скажем, с вопроса: не нуждаются ли они в помощи? А то им волна скоро через борта перехлестывать начнет.

Но нет! Отказались пассажиры катерка вступать в контакт, причем сделали это в весьма решительных выражениях. Первым делом они поинтересовались: что делает в норвежских территориальных водах судно под российским флагом? А не получив, само собой, вразумительного ответа, заявили, что ни в какой помощи не нуждаются, и радиообмен в одностороннем порядке прервали.

– С их стороны это несколько невежливо, – с досадой сказал Полундре капитан, – но… Ничего не поделаешь! Относительно территориальных вод – это еще большой вопрос. Однако Морской кодекс на их стороне. Не нами правила установлены, но играть придется по ним. Нам на конфликт идти нельзя.

– Ну, зачем же сразу на конфликт? – возразил Павлов. – А вот некоторую назойливость мы проявим. Потому что встреча и разговор с ними – это шанс, упустить который я не хочу! Поэтому я предлагаю спустить на воду наш катер и подойти к ним вплотную. Так, вроде визита вежливости. Народная дипломатия. Мол, российские гидрографы разделяют ваши благородные цели и спешат засвидетельствовать свое почтение. Презентовать вам пару бутылок настоящей русской водки, чтобы не замерзли по такой собачьей погоде. С таким подходом к нам никак не придерешься.

– Хм… А что, может прокатить, – кивнул Мезенцев. – Как ваше мнение, подполковник?

Подошедший к ним Тиняков с некоторым сомнением пожал плечами, а затем спросил капитана «Арктура»:

– И кто, по-вашему, должен идти на катере? Опять втроем? Если предположения старшего лейтенанта Павлова хоть в малой степени оправданны, то я должен присутствовать на этой встрече.

– Ну, гринписовский катерок – это все же не американская субмарина, – усмехнулся Мезенцев. – Так что мое присутствие не обязательно. Скорее наоборот: ведь встреча должна носить неофициальный характер.

– Значит, мы с вами, подполковник, – подытожил Полундра. – Надеюсь, моих познаний в английском хватит, чтобы объясниться.

После короткого радиообмена выяснилось, что на такую неформальную встречу гринписовцы неожиданно легко согласились.

Подойдя вплотную к катерку экологов, Полундра плотно прикрепил свой катер к борту норвежцев двумя буксирными концами и перепрыгнул к ним на палубу. За ним последовал подполковник Тиняков.

– Я рад приветствовать вас, друзья! – воскликнул на отличном английском Полундра, улыбаясь самой широкой и открытой улыбкой. – Я, как и почти все в России, поддерживаю ваши благородные идеи!

Тут Сергей был несколько ошарашен, потому что один из гринписовской команды, худощавый мужчина средних лет с простецкой физиономией, вдруг ответил ему на чистом русском:

– Здорово, землячок! Ну, что ты так на меня уставился? Да, я тоже в их компании. Временно. Помогаю, понимаешь ли. А сам я – горняк из Баренцбурга.

Тут же разноголосо, мешая норвежский, английский и ломаный русский, загалдели и другие пассажиры гринписовского суденышка. Надо заметить, общий тон их высказываний поначалу не был особо приветливым.

Сергей внутренне усмехнулся: такой прохладный прием не стал для него неожиданностью, он неплохо знал «зеленых».

Опять же, все просто объясняется! Дело в том, что большинство борцов за экологию из «Гринписа» – это молодые интеллектуалы. А молодым интеллектуалам, независимо от национальной принадлежности, как правило, свойственны левацкие убеждения. Как сказал в прошлом веке какой-то умный политик, «если в молодости человек не был бунтарем, значит, у него нет сердца!» Правда, конец этой цитаты обычно забывают: «Но если с возрастом он не сделался консерватором, то у него нет мозгов!»

Все верно. Набираясь жизненного опыта, юные мечтатели о переустройстве мира на новый, справедливый лад начинают понимать, что буржуазные ценности, против которых они столь пламенно выступали на студенческих тусовках, – это совсем неплохая вещь. А переустройство мира ничем хорошим до сей поры ни разу не заканчивалось.

Но гринписовцы со шпицбергенской базы были именно молоды! Поэтому то, что Россия за последнее десятилетие «все больше скатывается в капиталистическое болото», у них восторга не вызывало. Кстати, любопытно, что хаять «болото» лучше всего, в нем и сидя. Например, в уютной, сытой и очень благополучной Норвегии. А вот хлебнули бы молодые норвежцы всех прелестей «развитого социализма», ох призадумались бы! Коммунизм – в теории – это прекрасно, да только коммунисты почему-то почти поголовно сволочи – вот в чем беда!