Фридрих Незнанский - Дорогие девушки

— Так вы вернете мне бритву? — снова заговорила девушка, и он вздрогнул.

Он напряг всю волю и даже заскрежетал зубами, подавляя дикое желание. И ему это удалось. Когда он заговорил, голос его звучал спокойно:

— Вы все еще хотите умереть? — спросил он.

— Да, — без промедления ответила девушка.

— И не знаете, как это сделать?

— Не знаю.

— А что если бы нашелся человек, который помог бы вам это сделать?

— В каком смысле?

— Ну проделал бы за вас эту работу.

Он понял, что она улыбается в темноте.

— Вы это серьезно?

— Да.

— Я бы сказала этому человеку огромное спасибо. Но, к сожалению, такого человека не…

Он действовал быстро и спокойно, без лишних движений. Достал из кармана бритву, бесшумно раскрыл ее, схватил девушку за волосы и ловким, отточенным движением перерезал ей горло — от левого уха до правого.

— Я… не… зачем… — успела проговорить девушка, и слова ее потонули в бульканье крови.

Он дождался, пока она затихнет, отодвинувшись как можно дальше. Потом достал платок, вытер рукоять бритвы и вложил ее в руку девушки. Все будет выглядеть так, словно она сама перерезала себе горло. Он точно рассчитал направление движения бритвы. К тому же в кармане у нее лежит записка. Так что, и с этим проблем не будет.

Он протянул руку, чтобы коснуться глаз девушки, но пальцы его остановились в сантиметре от ее лица.

— Я сделал эту работу за тебя, — сказал он. — Ты помогла мне, я — тебе. Я умею быть благодарным. Спи спокойно, я больше тебя не трону.

Он убрал руку и бесшумно, как тень, выскользнул из сказочного домика. Ночь была безлунная и черная. А дождь все лил и лил, смывая с крыльца его следы.

Всю ночь Турецкий провел в размышлениях. К утру он задремал, но, проспав всего пару часов, вдруг проснулся — разом, как от удара током. Он сел на кровати и уставился в окно. С минуту сидел, уставившись в одну точку, потом вдруг хлопнул себя ладонью по лбу и тихо воскликнул:

— Ну конечно!

А вспомнил он один разговор, который произошел несколько дней назад между ним и Родионом Плотниковым. Тогда в кармане у Плотникова зазвонил телефон, он взял его и сказал… Что же он сказал? А буквально вот что:

…

— Алло… Да-да, заказывал… Да, рамы. Пришлите по тому же адресу, что и раньше… Ну, примерно через час… Хорошо. Спасибо!

— Что, решили поменять рамы на окнах? — поинтересовался тогда Турецкий.

А Плотников ответил:

— Да, пора бы уже.

— Я бы мог посоветовать хорошую фирму, но вижу, вы уже обо всем договорились, — сказал ему Турецкий.

«Вот оно — рамы! Никакие это не оконные рамы. Это рамы для картин». Александр Борисович почувствовал приятное волнение.

— Идем дальше, — сказал он вслух. — Жена Плотникова сказала, что дома он красок отроду не держал. А он просил прислать рамы по тому же адресу «что и раньше». Возможно, он у них постоянный клиент.

Турецкий взял с тумбочки телефон и набрал номер Анны Плотниковой.

— Алло, — тут же отозвалась она.

— Анна Львовна, добрый день! Это Александр Борисович Турецкий. Приятель вашего мужа из агентства «Глория».

— Глория? А, помню-помню… Добрый день! Только мужа сейчас нет дома.

— А где он?

— В командировке. Домой вернется не раньше завтрашнего дня. На мобильный звонить не пробуйте, муж забыл его дома.

— Ясно. Анна Львовна, вы не могли бы ответить на пару моих вопросов? Это очень важно.

— Конечно. А что случилось?

— Ничего, но… Помните, вы говорили, что Родион красок дома отродясь не держал. Значит, он пишет картины не дома, так? Скажите, у вашего мужа есть мастерская или что-нибудь в этом роде?

Анна Львовна помолчала, соображая. Потом смущенно ответила:

— Вообще-то, должна быть. Но я не знаю, где. В последнее время мы с ним редко разговариваем, и он почти ничего мне не рассказывает. Он вообще не любит ни с кем говорить о своем хобби. Так что, ничем не смогу вам помочь.

Турецкий немного расстроился, но решил использовать последний шанс.

— Тогда, может быть, вы знаете, где он обычно покупает краски и подрамники? Знаете, художники обычно делают покупки в одном и том же магазине.

— Дайте соображу… Да, Родион всегда отоваривается в магазине для художников… Как же его… «Пикассо». По-моему, так. Я как-то заезжала туда вместе с ним.

— Вы помните адрес?

— Где-то на Выхино. Неподалеку от Лермонтовского проспекта. Точно не помню.

— Хорошо, спасибо!

— Да не за что. Если что-нибудь понадобится, звоните. Хотя Родион скоро и сам приедет.