Фридрих Незнанский - Дорогие девушки

Он тут же стер улыбку с губ и испуганно проговорил:

— Я не хотел.

— Да ладно тебе, не бойся. Просто я никогда раньше не видел, как ты улыбаешься. У тебя все время такое кислое лицо. — Виктор помолчал, с брезгливым интересом разглядывая своего собеседника, так обычно дети разглядывают какое-нибудь странное насекомое, нестрашное, но противное.

Пауза затянулась. Глядя на Виктора, он снова почувствовал страх. После таких пауз всегда следовало что-нибудь страшное, какое-нибудь особо изощренное издевательство.

— Ладно, не парься, — сказал, наконец, Виктор. — Я вижу, ты пацан хороший. Не знаю, за что тебя остальные не любят. Может, ты сделал им какую-нибудь гадость?

Он покачал головой и слабо проговорил:

— Нет, не делал.

— Тогда за что?

— Я не знаю.

Виктор подумал и сказал:

— Наверно, ты просто не умеешь себя поставить. Такое бывает. Как себя сразу поставишь, так к тебе потом и будут относиться.

«А ведь действительно, — подумал он. — Виктор прав. Мне нужно было в самом начале с кем-нибудь подраться. Пусть даже меня бы побили, это не имеет значения. Надо было показать, что я пацан, что я могу за себя постоять. Если бы показал, меня бы сразу зауважали. И стали бы издеваться над кем-нибудь другим. А меня бы оставили в покое».

— Слушай, — снова заговорил Виктор, — а хочешь я тебе помогу?

Он не поверил своим ушам. Сам Виктор предложил ему помощь! Все-таки есть на свете хорошие люди. А Виктор понравился ему с самого начала. Да-да, понравился. Виктор один над ним не издевался. Не дразнил, не бил, не пытался унизить. Виктор просто не замечал его существования, как слон не замечает существования какого-нибудь крота.

— Ну? Чего ты молчишь? Так хочешь или нет?

— Я… Конечно, хочу.

— Молодец. Знаешь, как я сделаю?

— Как?

— Я скажу всем, что ты мой друг, и они от тебя отстанут. Как тебе такая идея? Согласен?

— Я?

Виктор засмеялся.

— Ну не я же!

— Я… согласен, — кивнул он, улыбаясь от счастья и не веря своим ушам. — Я согласен с тобой дружить.

— Вот и хорошо. Знаешь, почему я так делаю?

Он покачал головой:

— Нет.

— Потому что люди должны помогать друг другу. Это написано в Библии. Знаешь, что такое Библия?

— Да. Это такие рассказы… старинные… Про Бога… Для стариков.

— «Для стариков», — передразнил Виктор. — Вот и видно, что ты деревня. Библия не только для стариков, она для всех. В ней написано, как люди должны жить. Приедешь домой — прочитай, понял?

— Угу.

— Вот и молодец. Там написано, что человек должен относиться к другому человеку так, как хочет, чтобы к нему самому относились. Например, если человек не хочет, чтобы его били, он сам не должен никого бить. Понимаешь?

— Да. Я не бью.

— И правильно делаешь, — одобрительно кивнул Виктор. — Ты, я вижу, толковый пацан. Ну, держи пять!

Виктор протянул ему руку, и он пугливо ее пожал.

— Кто же так жмет? — засмеялся Виктор. — Жать нужно сильно, по-мужски. Ну-ка, попробуй еще раз!

Он снова пожал, на этот раз чуть сильнее.

— Вот, это уже другое дело. Теперь мы друзья. Скажи это вслух!

— Мы друзья, — послушно повторил он, не веря своему счастью.

— Верно, — кивнул Виктор. — Мы друзья, а друзья должны всегда помогать друг другу и приходить друг другу на помощь. Если ты меня о чем-нибудь попросишь, я обязательно это сделаю, понял?

— Понял. И я. Я тоже сделаю, — с чувством сказал он и чуть не заплакал от благодарности. Теперь у него есть друг. И не просто друг, а самый классный друг на свете!

Виктор весело прищурился:

— Что сделаешь?

— Все!

— Все, что я попрошу?

Он кивнул:

— Да. Все, что попросишь!

— Дай-ка подумаю… — Виктор задумчиво почесал ногтем нос. — Нет, мне тебя просить не о чем. Хотя… Есть одна вещь. Так, мелочь. Если хочешь, я попрошу кого-нибудь другого.

— Нет! Попроси меня!

— А ты точно сделаешь?

Он кивнул:

— Да!

— Не врешь?

— Не вру.

Виктор смотрел на него с сомнением.

— Даже не знаю… Ну хорошо. Дай слово, что сделаешь то, о чем я попрошу.

— Даю слово!

— Поклянись жизнью матери.

— Клянусь!

Виктор строго сдвинул брови и серьезно произнес:

— Запомни: это страшная клятва. Ее нельзя нарушать, иначе твоя мама умрет. Ты это понимаешь?

— Да.

— Ну хорошо. Тогда давай — расстегни мне штаны.

Виктор стоял перед ним во весь рост, а он сидел на каком-то старом ящике, изумленно глядя на Виктора снизу вверх.

— Как это? — запинаясь, переспросил он, не веря своим ушам.