Фридрих Незнанский - Мировая девчонка

— Вот ни хрена ты, Антоша, все-таки не сыщик. Как можно быть таким беспечным? А насчет того, какой смысл, это мы обычно узнаем тогда, когда, как правило, бывает поздно думать, потому что поезд уже ушел, и соображать следовало раньше. «Ксива» это твоя — чушь, конечно, но фамилия-то там подлинная и фото — тоже. Найдется какой-нибудь сукин сын и так обыграет, что мало не покажется. Это ж чистая фальшивка! Девиц своих не расспрашивал? Не вертелся ли там кто-то, на кого они могли не обратить внимания?

— Спрашивал, нет, говорят…

Антон снова почувствовал гнетущее беспокойство, которое он еще вчера пробовал «утопить» в себе более приятными делами и заботами. Казалось бы, ничего страшного, но Сашка-то беспокоится. А не нарочно ли он так нагнетает? Антон пытливо вслушивался в то, что говорил Турецкий, и видел только действительное беспокойство, без розыгрыша, хотя он большой любитель по этой части.

— Ну, ладно, — как бы подвел итог Турецкий. — Я тебе вот что посоветую сделать. Знаешь, как говорится, на всякий пожарный… Пойдем обратно, ты ни с кем, кроме Севы, эти вопросы больше пока не обсуждай. Не потому что кто-то трепаться начнет направо и налево, а просто, как в известном анекдоте армянского радио, советами замучают. Мы, как я понимаю, заниматься «кидалами» и прочими аферистами из обменников не будем. Заказчиков не найдется. А этот твой Вартан…

— Вахтанг, Саша.

— Один черт!

— А почему — мой?

— Ну, хорошо, общий, не придирайся к словам. Он наверняка «держит» обменники по согласованию с компетентными господами. И мы до него просто не дотянемся. Поэтому всю ту версию, что изложили тебе братья Акимовы, в свою очередь, изложи подробнейшим образом в заявлении на имя начальника МУРа. Сева ему лично передаст, а не по службе. А хочешь, и я могу. МУРу в заявлении от пострадавшего нет острой нужды: есть — хорошо, нет — ничего страшного, достаточно агентурных данных, которые не раскрываются для широкой общественности в лице господ, «крышующих» нашего с тобой Вахтанга, понимаешь? Вот и ладушки. И сделай это прямо сейчас, чтоб сегодня и передать, нечего тянуть. Ну, и водительское удостоверение — тоже. Этот твой хмырь, можешь быть уверен, не поверил тебе, что ты вернешь ему права. Он не такой осел, чтобы поверить в честного «следака» из прокуратуры. И твоей вины в этом нет. А вот по поводу твоей «ксивы»?…

— Погоди, Саш, давай с одним закончим? Я бы хотел, чтобы и Сева тоже, ну, как директор… чтоб не через голову, что ли?

— А, ты вон о чем? Да ради Бога, хочешь терять время, повтори и ему. Но только я уверен, он тебе ничего нового не скажет. Напиши и дай прочитать готовое — лучше будет. И вообще, запомни на будущее одно канцелярское правило: не заставляй начальство думать за тебя. Приходи с готовым решением, а еще лучше — с готовым текстом такого решения, и предлагай как один из возможных вариантов для обсуждения. С формулировкой: «Хотелось бы услышать ваше мнение». И всегда будешь в выигрыше. Это тебе задачка на психологическую совместимость с начальником, понял? А по поводу своего удостоверения? Тоже изложи на отдельной бумажке. На Севино имя. И пусть у него пока хранится. На всякий случай. Проставь число, время, место. Ну, как обычно положено докладывать об утере документа. Представь себе, что мы их каждый день теряем, а? Если менты найдут, специально начнут тебя дергать. Ну, чтобы «пришить» к тебе другие, нераскрытые аферы. Ведь, в самом деле, может, ты специально этой фальшивкой пользовался? В корытсных целях? Они ж обожают такие формулировки. А так ты уже знаешь, как с ними объясняться. И начальство твое — в курсе. В случае чего, поддержит, защитит. Понял?

— Понял, — хмуро ответил Плетнев.

— Не вижу радости, с которой ты сегодня прибыл.

— Кстати, по поводу радости… Саш, я не знаю, что делать.

— В смысле?

— Ну… короче, кажется, запала она в душу.

— Так — кажется или запала?

— Да запала! — нервно воскликнул Плетнев. — Не понимаешь, что ли? Тут — Васька, а там — больной парень, двенадцать ему. Она говорит, что, наконец, себя женщиной, человеком почувствовала. Ожила… ну и все такое.

— Ты-то как считаешь, может быть у вас серьезно?

— Хотелось бы. Но, сам понимаешь, пока одни эмоции. Слишком все получилось стремительно и неожиданно. И тысяча разных проблем… в общем, даже не знаю…

— Так чего, не знаю? Разобраться надо. Кто за тебя-то решать станет? Васька, что ли? Нет же… А кстати, насчет Васьки. Я думаю, ничего страшного не случится, если он у нас недельку-другую побудет. Будем условно считать — для него, что ты — в командировке. Мне он спать не мешает, а я дома только сплю. Советы о том, чтобы Ирка вышла за тебя замуж, а со мной развелась, я думаю, он больше давать не будет — вроде, поумнел с лета. Ирке заботы о нем не мешают, скорей наоборот. Так что ничего особо и не изменится. А ты на время обретешь необходимую тебе свободу… сновидений.