Фридрих Незнанский: Цена любви

— Да что ты, в конце концов, имеешь в виду?! — не выдержал Паляницкий.

И Субботин ему это пояснил.

…Константин Дмитриевич, к удивлению и радости Турецкого, позвонил ему гораздо раньше, чем тот ожидал. Буквально на третий день после разговора в кафе. Правда, радости у Александра Борисовича слегка поубавилось после того, как Меркулов немного смущенно предложил ему приехать для разговора на Большую Дмитровку, добавив, помявшись, что пропуск он уже заказал.

После отставки Турецкий ни разу не был в Генпрокуратуре, отлично зная, какую тоску породит в его душе вид привычных, родных стен, внезапно ставших чужими. Не говоря о неизбежных встречах с сослуживцами.

— Понимаешь, — виновато пробормотал Меркулов, — ну вот ни секунды лишнего времени нет, чтобы тратить его на обед… В три часа нужно ехать в Думу, до этого…

— Хватит оправдываться, — нарочито бодрым тоном перебил его Александр Борисович. — Когда это я, по-твоему, страдал избытком сентиментальности?

Костя ничего не ответил, и Турецкий положил трубку.

На его счастье, никого из бывших коллег на пути к кабинету Меркулова он не встретил, даже приемная и та пустовала, бессменная секретарша Константина Дмитриевича почему-то отсутствовала.

— Привет, Саня! — Меркулов при его появлении поспешно поднялся из-за стола.

— Да сиди ты! — замахал на него руками Турецкий. — И, если можно, давай сразу к делу: не один ты такой занятой.

— К делу так к делу, — вздохнул Константин Дмитриевич. — В общем, Саня, фирма «Дробыш и K°» существует, причем на вполне законных основаниях, а работает, как ты, вероятно, уже догадался, не только на фармацевтическую промышленность, но и на военку… Да, что касается фармакологии, исключительно все заказы идут по линии Минздрава, то бишь государственные. Так что, с одной стороны, реклама им не нужна, с другой стороны, более чем не нужна в военной части.

— Что за заказы? — поинтересовался Турецкий. — Я имею в виду фармакологию, а не военку.

— Обычные. Разработка новых и улучшение старых медикаментов от ОРЗ, простуды и быстромутирующих разновидностей вируса гриппа категории «А»… Паляницкий заведует как раз этой «вирусной» лабораторией, кажется, весьма ценный кадр…

Прежде чем задать следующий вопрос, Александр Борисович немного помолчал.

— Как тебе удалось управиться столь быстро?

— Сам же говорил о моих связях… Тебя конкретные люди интересуют?

— Ладно, хрен с ними, с конкретными… Значит, лаборатория… А за каким лядом они тогда из «ящика» стали фирмой?

— В прежнем формате работать на фармацевтов не могли, а жить на что-то и платить сотрудникам зарплату, содержать подопытных животных — как думаешь, на что-то надо? Финансирования от генералов на это не хватало, как понимаешь.

Константин Дмитриевич молча переждал, пока вновь задумавшийся Турецкий переварит собственные мысли. И как только взгляд его друга стал более осмысленным, продолжил:

— Насколько понимаю, вся моя информация работает на твою версию… А что там с моим делом?

Александр Борисович усмехнулся:

— Пытаешься действовать по принципу «баш на баш»? — Он мысленно похвалил себя за то, что всю информацию, которую удалось наскрести, сразу решил выдавать Косте небольшими порциями и о том же самом предупредил Щеткина. — Кое-что есть. За Дэном уже третий день ходит Плетнев…

— Ты говорил, что его удалось отыскать, — напомнил Меркулов.

— Да, — кивнул Турецкий. — Но я не говорил тебе, кто он и откуда, кто его родители, к примеру…

— Это что, так важно? — удивился Константин Дмитриевич.

— Сам суди, важно или нет.

И он назвал вслух фамилию режиссера. Эффект был ожидаемый.

— Вот так номер! — ахнул Меркулов. И тут же добавил: — Хотя знаешь, эти «звездные» сыночки почти повально связаны с криминалом… Я уж не говорю о наркотиках!

— Ну, пока наш подопечный ни в чем таком не замечен, — возразил Турецкий. — Из всех странностей, если верить Плетневу, любовь к ежедневным бессмысленным прогулкам… Впрочем, Антон считает, что он кого-то пытается отыскать…

— А ты что считаешь?

— Ничего! Но если бы он кого-то искал, разгуливал бы, скорее всего, по какому-нибудь одному району города. В крайнем случае, по двум соседним. А он мотается по всей Москве, причем частенько совершает свои променады по самым кошмарным окраинам, предварительно добравшись туда на общественном транспорте… В общем, Костя, наберись-ка ты терпения: рано или поздно разберемся.