Фридрих Незнанский: Цена любви

— У Щеткина тоже пусто, — вздохнул Константин Дмитриевич.

— Я в курсе.

О выжившем китайце Чонгли и о том, что озаботил Щеткина его поисками, Турецкий говорить не стал. И сэру Генри наказал пока что насчет этого докладываться исключительно ему лично. Парень мог, конечно, каким-то чудом выбраться из подвала, но наверняка израненным и с ожогами. Забиться в какую-нибудь заброшенную щель и там же и помереть. Это был, с точки зрения Турецкого, весьма вероятный вариант, а если так, вряд ли его труп обнаружат скоро… Да и для следствия толку от этого ноль: из мертвых, как известно, плохие свидетели…

— Ладно, Костя, мне пора, — подвел итог Александр Борисович. — Да и тебя время наверняка поджимает… Спасибо тебе огромное за информацию, ты нам очень помог! У меня последний вопрос, можно сказать, чисто теоретический: насколько эксклюзивны их разработки по фармакологии?

— Понятия не имею… Узнать?

— Если это удобно. Видишь ли, у фирмы нет даже своего сайта в Интернете. Значит, по-прежнему соблюдают чуть ли не сверхсекретность. Я просто хотел для себя прояснить, почему: из-за военки или до такой степени боятся, что их лекарственные секреты сопрут?

— А-а-а… Теперь понял и даже могу ответить: из-за военки. Как говорится, на всякий случай! Ты же знаешь наших госмужей?

— В таком случае, удивительно, что сведения о номере прежнего «ящика» все-таки просочились.

— Ты сам говорил, что упомянуто старое учреждение исключительно в связи с местом работы вашего объекта, а это не является нарушением ни прежних, ни нынешних инструкций. Что касается фармацевтики, не думаю, что речь идет об эксклюзиве: список их заказных разработок я видел — так, ерунда… Есть, конечно, кое-что новенькое. Например, недавно, если ты не в курсе, новое лекарство от гриппа вышло в продажу… Ну, такое название на букву «а», но на вид иностранное… Точно ты слышал, его уже с месяц по телевизору рекламируют… Сейчас…

— Да черт с ним, с названием! — отмахнулся Турецкий. — Хочешь сказать, что это их разработка?

— Ну!

— Так у них что, и производственные площади есть?

— Зачем? Заключает контракты с производящими фирмами Минздрав.

— Вот теперь ясность полная и еще раз спасибо. Мне действительно пора.

Константин Дмитриевич поднялся из-за стола и, протягивая ему руку, посмотрел на друга испытующе.

— Больше ничего по этой части не хочешь мне сказать? — нерешительно поинтересовался он. — А больше пока нечего… Костя, мне кажется, все точки над «и» мы расставили в прошлый раз. Могу подтвердить: с тех пор ничего не изменилось, и, как только мы выйдем на финишную прямую, я тебе отзваниваю. Даже если это произойдет глубокой ночью…

Ирина Генриховна не звонила своей лучшей подруге уже третий день, что свидетельствовало о том, что обиделась она на нее по-настоящему. Спрашивается, за что?!

Катя сердито стянула с рук резиновые перчатки, тщательно помыла руки после, слава богу, последнего на сегодняшний день пациента и, поколебавшись, достала мобильный телефон.

Ирина отозвалась сразу, и никакой особой обиды она в голосе подруги, против своих ожиданий, не услышала. Обменявшись парой незначительных фраз, Екатерина решилась:

— Если хочешь, могу тебя сегодня вечером подменить, я уже практически свободна, осталось переодеться — и гуляй, Вася!

— Вася уже погулял, скоро покормлю ужином и в постель! — рассмеялась Ирина. Потом помолчала и неожиданно согласилась: — Знаешь, вообще-то я не против, если ты подъедешь… Мне сегодня действительно не мешает объявиться домой пораньше… Давай, жду! Да, ты голодная?

— Есть немного, — призналась внутренне возликовавшая Катя. И тут же испугалась: — Но кормить меня не надо, сама поем, если есть что.

— Вот и хорошо, но учти: Антон сегодня будет поздно, после полуночи. У него работа…

— Мне все равно, во сколько он будет, — заверила ее Катя, — у меня с собой книжка есть интересная.

Книжка ей и в самом деле пригодилась. Поскольку Плетнев-старший, с которым Екатерина твердо решила поговорить на ту же тему, которую ей так и не удалось развить с Ириной, заявился домой не после полуночи, а после часа.

— Ох, — сообщил он прямо с порога, — а я прямо испереживался весь, как тут Васька один… Ирина Генриховна меня предупредила, что уедет после одиннадцати… Хорошо, что вы смогли приехать!

— Я тоже считаю, что это хорошо, — сухо кивнула Катя. — Идите, мойте руки и за стол… Сейчас подогрею ваш ужин.

— Да я и сам могу… — пробормотал он, покосившись на нее с удивлением: до сегодняшнего дня Екатерина ни разу не предлагала ему свои хозяйственные услуги.