Сергей Зверев - Аргумент десантуры

Он уже планировал свои дальнейшие действия после остановки колонны. Кто «свой», а кто «чужой»? А вдруг Лунин покинул его, выполняя полученное из центра задание? Хорошенькое задание – бросить напарника без средств связи и дальнейших инструкций. Хотя в центре все прекрасно знают, что он и один не пропадет, а место и время встречи с Варенцовым было ему известно. Батяня не удивился бы, если бы на встрече с дипломатом, его бы встретил Лунин. Хотя нет, чушь. В таком случае хрен бы центр дал индивидуальное задание штабному разведчику, не обладающему навыками выживания в горах. Это было бы безумием.

Из всего обдуманного точным было лишь одно: время и место встречи с Варенцовым. Батяня был уверен, что тот осведомлен о целях операции гораздо лучше и сможет объяснить происходящее. Как минимум у дипломата есть связь с Москвой. Несмотря на то что Лавров все это время был целиком увлечен своими не очень радостными мыслями, он все так же быстро, словно на автопилоте, бежал по горам параллельно дороге приблизительно в пятидесяти метрах от нее. Взгляд его беспрестанно скользил по горам в поисках подходящего места для засады и обвала. И тут Батяне повезло: на отвесно нависающем прямо над дорогой откосе он увидел нагромождение среднего размера валунов. А один, самый крупный из камней, уже и так наполовину нависал над дорогой. Здесь, на утесе, было и где спрятаться, и из чего устраивать завал. Местные жители называли этот выступ носом коршуна, за сходство с клювом распространенной здесь птицы. Хоть это майору и было неизвестно, однако он направился прямо на нос исполинской птицы.

Здесь сигнал подал другой орган чувств десантника – уши. И сигнал этот был тревожный. Не надо было обладать таким чутким слухом, как у майора, чтобы расслышать выстрелы внизу. Подкравшись к краю утеса, Батяня осторожно посмотрел вниз.

Первое, что бросилось ему в глаза, – это фуры из обсерватории, которые стояли чуть поодаль. «Черт, чуть было не опоздал», – пронеслось в голове у Лаврова. То, что он увидел затем, неприятно его удивило. Два джипа с эмблемой британского парашютного спецназа SAS пятились по узкой трассе назад. Сидящие в них солдаты отстреливались от яростно наседавших маоистов. Преимущество явно было на стороне последних. Повстанцы с гранатометами, зная особенности этой дороги, выбрали отличное место для обстрела, а их соратники в джипах с фанатичной радостью и криками расстреливали по английским спецназовцам обойму за обоймой. Один британский джип уже был подбит, и мотор его дымился, несколько ухудшая видимость на узкой трассе и угрожая возгоранием.

Батяня получил новую порцию информации к размышлению. «Так, что здесь делают "томми"? Похоже, уже настоящие, а не липовые англичане решили завладеть телескопом. Вот такой "любовный треугольник" вокруг одной хреновой тарелки: я, маоисты, а теперь еще и британцы. Та еще компания. Только теперь наша ирландская легенда не прокатит. Впрочем, кому она уже нужна? А вот маоисты наверняка уверены, что англичане появились здесь по моей наводке, я ведь, по их мнению, британский диверсант. Что ж, они в чем-то правы, сейчас я с англичанами заодно. И я, и они блокируем дорогу, не давая вывести оборудование. Только вот мои "союзнички", боюсь, долго так не продержатся. Маловато их, да и застигнуты, похоже, врасплох. А эти придурки-маоисты злы, они за убитого товарища мстят. Придется вступить в бой».

Главной задачей майора по-прежнему оставалось перекрытие дороги. Но теперь это нужно было сделать, не завалив при этом англичан. У них конкретно сейчас один общий враг, да к тому же Батяне не было чуждо чувство профессиональной солидарности с британскими коллегами.

«Конкуренты, конечно, но все равно, жалко ребят, не зря ведь свои мундиры носят, не то что эти мародеры с автоматами. Кто им вообще оружие выдал?» Но как сделать обвал так, чтобы не задело англичан, а еще лучше накрыло маоистов? Камешек нелегкий, сдвинуть так просто не получится, попробуй рассчитай. Десантник решил рискнуть. Он подошел к валуну, оперся на него, проверяя, надежен он или нет, размял ладони, как штангист перед рывком, резко выдохнул и налег на валун.

И вот, когда последняя британская машина проехала мимо утеса, Батяня изо всех сил уперся в камень. Его натренированные мышцы напряглись и стали практически стальными, от натуги набухли вены, а в висках сильно заколотил пульс. Еще один рывок – и все, – огромный валун, словно кара божья, со страшной силой обрушился на головы передового джипа маоистов. Вслед за ним посыпались камни помельче: это тоже постарался майор. Произошла цепная реакция: катящиеся камни увлекали за собой все новые и новые, и вскоре весь переезд был полностью завален и засыпан горной породой. Под завалами остались и несколько боевиков.