Сергей Алтынов - Маскировкой седину не скроешь

– Груздев имеет покровителей на Западе, – однажды возразил-таки Директору Калистратов. – Его смерть им вряд ли понравится. Но ведь им нужно будет кого-то здесь поддерживать?

– Поддерживать, разумеется, будут самого влиятельного. Точнее, того, кто уцелеет. Покойники, будь они хоть семи пядей во лбу, серьезных людей не интересуют.

– Пожалуй, – согласился с Директором майор. – Но почему на места лидеров либеральной оппозиции вы выбрали таких ничтожеств? Того же кучерявого…

– Да, он дурак, – перебив майора, поспешно согласился с ним Директор. – И ничтожество. Более того – урод и импотент. Хотя изображает из себя секс-гиганта. Но зачем нам другой? Этот будет у нас в руках, будет четко и внятно исполнять нашу волю. Вспомни, в шахматах король самая слабая фигура.

Что ж, удел ферзя, или шахматного офицера, вполне устраивал Калистратова, поэтому у него тоже больше не было лишних вопросов. В сущности, чем отличался Директор от Груздева, в чем суть их вражды?! По большому счету ни в чем. Оба замазаны по самый затылок в криминале, оба исповедуют так называемую «либеральную идеологию», оба уже столько нахапали, что хватит до смерти их праправнукам… Просто Груздев сумел приспособиться к нынешней власти и даже делает попытки оказаться в элите, а у Директора это не вышло, и со дня на день его может взять за жабры генеральная прокуратура. Поэтому усатый карлик готов из кожи вон вылезти, но свалить нынешний ненавистный «авторитарный режим»!

– Кого еще Вовчик валить собирается? – спросила Ольга, желая перехватить инициативу в разговоре. Как-никак, она была и оставалась майором МВД.

– Многих… Груздя, ну Рыжего этого, который в телевизоре все время… Еще журналиста какого-то. С фамилией нерусской.

– Ну-ка вспоминай! – Валера слегка надавил на плечо громилы так, что тот ойкнул, вновь тоненько, по-детски.

– Не помню…

Голос стал совсем тонким, откровенно писклявым.

– Стал отморозком – не пищи, легкой жизни не ищи! – назидательно произнес Леонид Григорьевич.

– Я не отморозок, – пропищал громила. – Я, между прочим, сам ментом был. И вообще… Вовчик сильно не прав, что ваших прессует.

– Кого это наших? – продолжила задавать вопросы Ольга.

– Ну вот тебя… То есть вас, – поспешно поправился бывший коллега. – А собровцев вообще трогать не надо было.

– Каких собровцев? – чуть ли не в один голос спросили Ольга и Леонид.

– Вовчик борзанулся вконец, – произнес в ответ бывший коллега. – Говорит, через пару дней вся власть у нас будет. Меня и вовсе пообещал замом министра МВД сделать… Ну а собровцы… Нельзя их трогать было. Они рядом с нашей базой топтались, Вовчик, падло, их вроде как задержал. Те крутые оказались, еле справились с ними.

– И где они сейчас? – уточнила Ларионова.

– На базе, – голос у бывшего мента немного окреп. – Это Вовчик все… Я бы своих трогать не стал.

– А чего же ты из милиции ушел? – поинтересовалась Ольга.

В ответ громила лишь сморщился и махнул рукой.

– Что еще расскажешь? – вежливо спросил подполковник.

– Еще? Трое наших в цыганский поселок выехали, – громила назвал адрес одного из подмосковных городов, в котором и в самом деле имелась немалая цыганская община. – Сегодня. Зачем, не знаю.

Ольга посмотрела сперва на Леонида, потом на Валеру. Это уже была информация другого рода.

– Я бы от Вовчика сам ушел, – подвел итог громила. – Не верите?

– Пока нет, – ответила Ольга. – Если отпустим, куда двинешься?

– К Вовчику мне хода больше нет. Если он собровцев положит, то его в любом случае порвут. И тех, кто рядом был. Я ваших спецов знаю.

– Верно, – кивнула майор Ларионова. – Ну вот что. Жизнь мы тебе оставим. Если поможешь.

– Под пули не полезу.

– И не надо, – кивнула Ольга. – Подробно нарисуешь схему базы и где держат тех, кого захватил Вовчик.

Калистратов закончил проверять школьные дневники Верочки и Артема, посмотрел на часы и отметил, что время было уже поздним. Нужно было хоть немного поспать. Лучше, конечно же, это было бы сделать в компании миниатюрненькой Люсечки, но это было возможным лишь в ближайшей перспективе…

Из плена приятных мыслей Блондина вырвал телефонный звонок:

– Извини, Калистратов, твоих людишек немного помяли… Я звоню сказать тебе, что наш договор по-прежнему в силе. Просто Румын не выносит такой публики, как твои соглядатаи.

Услышав бодрый и оптимистичный голос Ганса, Калистратов окончательно утратил собственный оптимизм.