Сергей Алтынов - Маскировкой седину не скроешь

– Тоже, представь себе! – парень сделал несколько грамотных и очень резких движений. – И зовут меня Федор.

– И шуточки сам придумываешь? Или вычитываешь где?

– Напрасно подколоть хочешь, мусор. Я, между прочим, на третьем курсе юридического… Сейчас, правда, в «академическом»…

В самом деле, несмотря на бритый затылок, физиономия у этого «мастера Феди» была отнюдь не тупая. Надо же, Вова-беспредельщик не просто качков из подворотни тут собрал. Впрочем, собрал-то, скорее всего, не сам Вова, он здесь в качестве «главного чудовища», эдакого минотавра.

– Окончишь институт и сам ментом станешь, – неожиданно поддержал беседу Кузьма.

– Может, и стану, – как ни в чем не бывало откликнулся Федя. – Хоть и не люблю вас, волков позорных, но менту сегодня любой бизнес легче замутить.

Кузнецов с Ушаковым вновь молча переглянулись, одновременно отметив еще одну особенность нынешнего времени. Лет пятнадцать-двадцать назад преступники в органах МВД, конечно же, были. Но уж точно ни один юнец, поступающий на службу в милицию, не имел мысли сразу же стать «оборотнем». Это потом, в процессе работы многие ломались, становились на нечестный путь. А сейчас – пожалуйста, молодой человек решил стать милиционером, имея цель «замутить бизнес». И не один он сегодня такой.

– Болтать ты, Федя, и в самом деле мастер, – проговорил Ушаков, оглядывая накачанную фигуру будущего юриста. – Но в рукопашной тебя любой порвет.

– Нет, я говорю, ты, мусор, чересчур борзый!

Федя оскалил зубы и стал похож на стаффордширского терьера перед схваткой.

– Сам-то против меня не выйдешь! Владимир Палыча своего ждешь, – начал раззадоривать мастера Федю Ушаков.

– Слово Палыча – закон! – отозвался Федя.

– Потому что боишься его, – сплюнув на пол, проговорил Ушаков.

– Ты это… Не харкай тут, а то слизывать заставлю! – рявкнул Федя.

– Если ты мне пресс пробьешь, слизну! – неожиданно произнес Адмирал.

Мастер Федя в ответ лишь хмыкнул. Оглядел Ушакова неприязненным и одновременно оценивающим взглядом. Адмирал ростом был чуть пониже, да и комплекции не столь мощной, как Федя.

– Я, между прочим, три вот такие доски одним ударом перешибаю, – сообщил Федя, показывая пальцами внушительную толщину этих самых досок.

– Да ну?! Ногой или рукой? – уточнил Адмирал.

– Чем хочешь.

Ушаков на какое-то мгновение задумался. Затем произнес:

– Рукой или ногой с одного удара мой пресс прошибешь – харкотину слизну. Не прошибешь – сам слижешь. И не одну, две!

Федя с ответом не торопился. С одной стороны, Палыч трогать пленников не велел. Но с другой – как велик соблазн так опустить спецназ МВД, ментовскую элиту. О, как тогда Федя поднялся бы даже в собственных глазах!

– А как я бить буду? Через прутья? – спросил Федя. – Удар не тот, знаешь ли…

В юнце появился азарт, заинтересованность. Ушаков сумел найти его слабое место. Склонность и страсть к гнусностям не искоренят даже три высших образования.

– Так, вот что! – скомандовал Федя, вытащив из-под куртки компактный «ПП». [16]– Оба на пол легли! Вон в тот угол!

Ушаков даже не стал переглядываться с Кузьмой, капитан уже понял замысел старшего по званию. Поэтому безропотно подчинился и лег на пол вслед за командиром.

– Я тебя, мусор, шутить отучу, – продолжил Федя, наставив оружие на распластавшихся в дальнем углу пленников. – Ну-ка выползай! А второму замереть!

С этими словами Федя свободной рукой достал ключ от клетки и быстренько отпер ее.

– Не подниматься! – скомандовал он по-пластунски выползшему из клетки Ушакову. – Башку в пол!

И эту команду Ушакову пришлось выполнить. А Федя поспешно захлопнул клетку, убрал ключ в карман.

– Ну вставай, мусорило! – произнес он, держа Адмирала под прицелом «ПП».

Кузнецов в свою очередь замер в отведенном ему углу запертой клетки. Ушаков поднялся на ноги. Мастер Федя отошел на безопасное расстояние, чтобы «мусорило» не мог достать его ногами в прыжке.

– Руки поднять за голову! – распорядился Федя.

Ушаков заложил ладони за затылок, напрягся всей фигурой. Спиной вжался, точно врос в прутьях железной двери, открывающей вход в клетку. Позиция была на редкость удобной и для того, кто бьет, и для того, кто принимает удар. Федя пару раз подпрыгнул на месте, «ПП» при этом из рук не выпустил, держал в готовности в любой момент применить его. Бить он решил ногой. Для начала сделал два обманных «захода», а с третьего пробил… Но попал не в пресс Ушакова, который в последнее мгновение солдатиком упал вправо, а в замочный механизм клетки. Удар у Феди был поставлен неплохо – засов вылетел, точно в него попал осколок противотанковой гранаты. Из позы солдатика Ушаков мгновенно превратился в клубок, тут же оказался у самых ног мастера Феди и, не поднимаясь на ноги, выбил из его рук оружие, ударил под локтевой сгиб. Из клетки тем временем выскочил Кузнецов. Быстрота и натиск всегда обеспечивали собровцам победу над противником.