Сергей Алтынов - Зона особого внимания

Поднялся шумный ропот.

– Молчать, я сказал! – комбат грохнул пудовым кулаком. – Возмущаться будем после! А сейчас приказываю всем усилить боевые позиции вокруг нашей дислокации и готовиться к обороне… А мы с начальником разведки попытаемся связаться с «соседями», ментами из сводного отряда, и договоримся о взаимодействии… Всем исполнять приказание.

В своей речи комбат Харитонов не употребил ни одного матюга, что было серьезным признаком. Видать, и впрямь гвардейцев ожидало суровое утро…

… Ох как не ошибся комбат! Ох и утро выдалось: «чехи» ломанули, как бразильские муравьи, почти изо всех щелей. Бритые наголо, с зелеными лентами вокруг блестящих смуглых черепов, бойцы исламского батальона в полный рост двигались вперед, сокрушая все на своем пути. Если бы десантники не успели заранее подготовиться к длительной обороне, по всему ДШБ уже давно можно было бы справить поминки. Натасканные аравийскими и афганскими инструкторами воины независимой Ичкерии действовали на редкость грамотно. По верхним этажам здания, обороняемого десантниками, работало несколько снайперов. Один из них успешно снял капитана Бобряшова, командира разведроты. Передвигаться приходилось ползком. Снизу били автоматчики и гранатометчики.

Война началась серьезная, гвардии майор Харитонов ошибался редко. «Соседей», ментов из сводного отряда МВД, бойцы ислама отрезали наглухо, милиционеры забаррикадировались в двухэтажном здании бывшего Дома политпросвещения и даже не выходили на связь. Успев связаться с центром Грозного, комбат получил клятвенное обещание выслать на подмогу мобильную боевую группу на БТРах, но так и не дождался ее, да и связь с центром уже не работала…

– Все… – комбат обвел взглядом уцелевших бойцов, собравшихся в подсобном помещении первого этажа. – Выход теперь один – отходим небольшими группами… – Он немного подумал и продолжил: – К центру Грозного – наши там еще держатся… По моим предположениям.

Однако выйти из здания бойцам было не суждено. В узком коридоре Костю оглушил жуткий грохот, взрывная волна швырнула его в угол, и что-то тяжелое упало на голову… Видимо, «чехи» долбанули из нескольких гранатометов или задействовали собственную, невесть откуда взявшуюся артиллерию…

Тем не менее помощь все же пришла. С опозданием и вовсе не из центра – к зданию, обороняемому майором Харитоновым, пробились два БТРа с бойцами Антитеррористического центра ФСБ. На время разогнав празднующих победу над десантниками воинов ислама, спецназовцы проникли в разрушенный дом и вынесли немногих уцелевших солдат и офицеров. Костю нашли рядом с выходом из подсобки, заваленного кусками рухнувшего потолка, и поначалу приняли за мертвого. Так бы и остался навечно в оборонпункте рядовой Еремин, если бы не дернул судорожно ногой под потолочными обломками, а офицер спецназа не обратил на это внимание…

Позже Грозный будет окончательно сдан вооруженным силам республики Ичкерия, а рядовой Константин Еремин отправлен из окружного Ставропольского в Центральный военный клинический госпиталь имени Н.Н. Бурденко в Москве. Надо сказать, что само ранение у Кости было легким: осколком слегка задело предплечье и кожу головы. Ну и, разумеется, контузия. Первый раз, только придя в себя еще в Ставропольском госпитале, Константин отпихнул военврача, выпрыгнул из окна второго этажа и бросился на проходившего мимо солдата внутренних войск, пытаясь отнять автомат. Рядовой Еремин спешил на помощь комбату Харитонову. Костя не верил в гибель майора и упорно убеждал себя, что тот продолжает вести бой на окраинах Грозного. Тогда Еремина скрутили, сделали успокоительную инъекцию, и некоторое время он вел себя спокойно: молча лежал на койке, смотрел в потолок, не реагируя на происходящее. Через некоторое время все повторилось заново….

В Центральном клиническом госпитале Еремин вел себя более спокойно, сказывались дозы успокоительных препаратов, которые регулярно кололи. Иногда он даже становился вполне нормальным, разговаривал с больными из соседних палат, врачами и медсестрами, потом вдруг неожиданно замолкал и отключался. Часами сидел на кровати и смотрел в одну точку. Возможно, будь живы Костины родственники (бабушку похоронили, пока рядовой Еремин осуществлял «акции возмездия»), его давно бы уже выписали под домашний присмотр. Но выписывать его было некуда.

Здесь и проявилась необычная способность Кости чувствовать опасность. Санитары скоро поняли, что к нему нельзя подойти незаметно даже в темноте. У Кости словно была пара локаторов на затылке. Казалось, он читал мысли, угадывал еще не осознанные намерения. В его нынешнем состоянии он не удивился новой своей способности, не пытался понять, когда и почему она появилась, просто реагировал, как зверь, которого обложили охотники.