Сергей Зверев - Диктат акулы

Макаров уже слышал за спиной топот своих людей. До проржавевшего, прогнутого фальшборта оставалось всего несколько шагов. И тут началось…

Это пришло внезапно и словно из ниоткуда – навалилось со всех сторон. Пейзаж оставался прежним. Ржавые палубы накренившихся кораблей, залитый горячим солнцем лазурный океан, выцветшая синь неба. Угроза была невидимой, но ощутимой. Илье Георгиевичу показалось, что кто-то со всего размаху двумя руками ударил его по ушам, а затем, сжав голову, как раскаленными щипцами, пытается поднять его, оторвать от палубы. В глазах потемнело, словно вместо солнца была яркая лампочка и случилось падение напряжения. Время будто остановилось. Так бывает во сне, когда пытаешься бежать, а ноги как ватные, почти не слушаются. Заносишь руку для удара, а она еле двигается.

Командир чувствовал, как от низкого, еще до порога слышимости, звука пришли в движение внутренности, как содрогается в черепной коробке мозг. Тошнота подкатила к горлу. Единственное еще неосознанное желание было – опуститься на колени, завалиться на бок и лежать, сжавшись в «позе эмбриона». С трудом различая что-либо перед собой, практически вслепую, командир субмарины добрался-таки до фальшборта. Из носа уже текла кровь. Легкие «сворачивались в трубочки». Он вцепился руками в ржавый металл, навалился на него животом. Еле сумел обернуться, но почти ничего не рассмотрел. Только какие-то неясные, как ему показалось, застывшие силуэты. И… кулем, абсолютно не сгруппировавшись, полетел вниз. Возможно, за время короткого падения он даже успел потерять сознание. Во всяком случае не помнил, как вошел в волны. Пришел в себя лишь на глубине метров трех, с уже открытыми глазами. Ужасное, давящее, вибрирующее, но не звучащее гудение словно ножом отрезало – оно исчезло.

Илья Георгиевич сделал несколько гребков руками, устремился к поверхности. Грудь буквально разрывало от желания вдохнуть. В легких не было ни литра воздуха. Макаров «пробкой», чуть ли не по пояс выскочил из воды, схватил полную грудь воздуха. Но тут же ужасный звук вернулся, обрушился на него. Командир субмарины успел рассмотреть перемахивающего через фальшборт подводника. Расходящиеся на поверхности круги и вспененная вода свидетельствовали – старпом и штурман уже нырнули. Правда, в том, что они достигли глубины живыми, Макаров не был уверен. Он вскинул над головой руки и ушел на глубину. Лишь бы подальше от поверхности, от такого желанного и необходимого для жизни воздуха, но пропитанного невидимой смертью.

Да, всем подводникам удалось преодолеть фальшборт, хоть и на пределе возможностей – теряя самообладание и контроль над телом. Но китайцы и мистер Бьорк находились заведомо в худшем положении. В тот момент, когда включилась инфразвуковая пушка на механической акуле, они сидели на палубе. А попробуй подняться на ноги со связанными за спиной руками. Грузный мистер Бьорк так и не сумел этого сделать. Как только волна инфразвука обрушилась на него, он только и смог, что широко открыть рот. Мозг вибрировал, буквально разжижаясь в черепе. Потревоженные внутренности, приходящие во все усиливающиеся резонансные колебания, распирали живот и грудь. Даже две пуговицы отлетели от мгновенно вздувшейся шеи. Кровь хлынула носом. В последних проблесках сознания мистер Бьорк не строил иллюзий насчет собственной дальнейшей участи. Во-первых, он отлично знал характер Кима, знал, что тот ради собственного спасения не посчитается с чужими жизнями, даже с жизнями соратников. А во-вторых, как один из кураторов использования инфразвуковой пушки у побережья Вьетнама, был досконально осведомлен о ее смертоносных возможностях. Последнее, что он почувствовал, – это словно оборвалась в голове туго натянутая басовая струна. Оборвалась, и он ощутил облегчение. Выпученные, налитые кровью от страдания глаза закрылись. Мистер Бьорк упал лицом на палубу.

Китайские диверсанты, сильные, выносливые и тренированные, продержались чуть дольше. Дао удалось оттолкнуться спиной от своих товарищей и подняться на ноги. Его пучило, самопроизвольно сокращающиеся мышцы буквально выворачивали суставы. Но он брел и брел к фальшборту. К спасительной воде, в которой уже успели исчезнуть четверо таинственных подводников. По его лицу из глаз покатились горячие ручейки. Никогда не плакавшему в сознательной жизни хладнокровному китайцу – профессиональному убийце – казалось, что это слезы. Но на самом деле из-под век струилась кровь, вытекающая из лопнувших сосудов. Дао добрел-таки до фальшборта, навалился на него животом. Его зубы скрипели, ноги никак не хотели слушаться. Секунду он балансировал, а затем свалился в воду, подняв фонтан брызг.