Сергей Зверев - Диктат акулы

Только теперь он почувствовал, как сильно болит локоть.

«Наверное, ударился о стойку, когда падал», – пытался припомнить Илья Георгиевич.

Свет еще раз предательски моргнул и погас. Вновь вспыхнула аварийка, и лишь мониторы, благодаря стабилизаторам, горели ровно.

Командир опустился в кресло, по привычке уперся локтями в панель, но тут же их отдернул. Правую руку пронзила боль. Даргель, как и было условлено, каждые две минуты напоминал о себе. Его доклад по внутриотсечной связи не отличался разнообразием. Мол, всё, насколько возможно, идет нормально. Но в голосе слышалась тревога за командира и штурмана.

То ли усилия старпома и механика дали свои плоды, то ли щель, через которую хлестала вода, забилась снаружи мусором, но вода прибывала уже куда медленнее. Оставалось надеяться на живучесть корабля и собственное везение.

Присутствие людей на центральном посту по большому счету было сейчас лишним. Автоматика исправно делала то, что ей положено. В процесс предстояло вмешиваться лишь в моменты сбоев. Основное ждало штурмана и командира впереди, когда «Адмирал Макаров» подойдет к отмели. Вот тогда пригодятся навыки и умения действовать в форс-мажорных обстоятельствах, когда от быстроты реакции и умения думать зависит все. Но об этом старались не говорить – не принято, можно сглазить. Моряки – народ суеверный.

Илья Георгиевич скользнул пальцем по коврику виртуальной компьютерной мышки.

– Видеофайлы… выбрать… ну вот.

В нижнем левом углу головного монитора загорелось отдельное окно – последние минуты записи акулы, преследуемой подлодкой. Кавторанг выбрал несколько наиболее отчетливых стоп-кадров и теперь делал укрупнения.

– Да, когда видишь это создание в первый раз, легко можно обмануться, – бормотал он под нос самому себе, – но теперь-то мы немного знакомы и у меня есть твои фотографии. Ну вот, конечно… телекамера. И вряд ли одна. На спинном плавнике. А вот и отверстие для сопл водомета. Спина черная, потому их не так легко заметить. Ты сама лишь орудие в чьих-то руках. Вот нам и предстоит разобраться – в чьих. Кому так помешало наше появление в Камрани.

Штурман, даже не поворачивая головы, отозвался, хотя его и не спрашивали.

– Вряд ли это вьетнамцы, товарищ командир.

– Согласен. У них-то и технологий таких нет.

Палуба плавучего завода-рефрижератора постепенно пустела. Распродавшие товар вьетнамцы с довольными лицами возвращались обратно на катер. А отоварившиеся матросы разбредались по кораблю, хвастаясь друг перед другом дешевыми безделушками. Но, несмотря на все это, на палубе еще оставались люди: с десяток матросов и две сестры-близняшки с полными корзинами фруктов, которые они так и не успели распродать.

– Бананов не желаете? – на ломаном английском спросила матроса с татуировкой в виде якоря на плече одна из сестер.

– Зачем мне твои бананы? – громко засмеялся парень, – если бы спиртное продавала, другое дело.

Вьетнамка широко улыбнулась и как бы невзначай обронила веточку бананов. Она медленно нагнулась, чтобы поднять упавшие фрукты. Матрос от удивления вытаращил глаза – задравшийся на вьетнамке короткий халат обнажил маленькую попку. Парень голодным взглядом моряка пожирал прелести девушки, пока та не выпрямилась и с той же улыбкой не положила бананы обратно в корзину.

– Спиртное? – переспросила она. – Не проблема. У меня есть.

Парень предусмотрительно осмотрелся по сторонам – рядом с ним, кроме вьетнамки, никого не было. А это значило, что подслушать их разговор никто не мог. Матросу не нужны были лишние проблемы – со спиртным на судне поступали строго. Если тебя уличат в употреблении, то высадят в ближайшем же порту, не заплатив и цента.

– Пошли, тут есть укромное местечко, – чуть слышно произнес парень.

– Да, да, – закивала вьетнамка.

Матрос провел девушку через всю палубу и, открыв дверь, подтолкнул ее вперед. Они оказались в плохо освещенном складском помещении. Повсюду стояли непонятные ящики и боксы. Пахло сыростью.

– Показывай! – поторопил торговку парень.

Вьетнамка неожиданно сбросила с себя халат, прильнула к несопротивляющемуся матросу.

– Что ты творишь? – только и вымолвил парень.

– Пять долларов. Если секс, то десять, – прошептала на ухо вьетнамка.

Матрос услышал, как затрещала его ширинка. Торговка фруктами медленно опустилась на колени. Прежде чем запустить руку в трусы, подняла голову и широко улыбнулась.