Владимир Колычев - Лагерный пахан

– Я подумаю, – с видимым смирением сказала она.

– И долго думать будешь?

– А это смотря как долго вы обедать будете… Прошу!

Она показала им на отдельный кабинет. Братки и не поняли, что это ловушка, как те бараны зашли в нее. Появившийся Давид взглядом показал Кристине, что все в порядке, и принялся обслуживать незваных гостей.

Рэкетирам подали первое, второе, третье, а на десерт появился очень серьезный человек в лице законного вора. В миру Павел Аверьянович Жихарский, а для тех, кто привык жить по понятиям, – Жиха. Старый знакомый и покровитель Викентия.

Викентий тоже подъехал. Но держался он особняком от воровской свиты. Заботливо обнял Кристину за плечи, вывел из ресторана в вестибюль, чтобы она не слышала, как рэкетирская братия будет умолять о пощаде. Жиха был настроен решительно, а в его свите были настоящие монстры уголовного мира, при виде которых спина покрывалась гусиной кожей.

Уходя, Кристина успела услышать чей-то болезненно-истерический вой. Шлепок удара, хруст костей… Само по себе это было ужасно, но ей ничуть не было страшно. Она прекрасно понимала, в каком мире живет. Тем более что с рэкетирами играли по их же правилам…

Викентий отвел ее в рабочий кабинет. И только затем спросил, обедала она или нет.

– Не успела…

– Я тоже.

Кристина заказала обед на две персоны. Но Викентий попросил не торопиться. Он сам спустился в ресторан, а вернулся в кабинет вместе с Жихой.

Это был не очень приятной наружности мужчина. Характерная для прожженного уголовника внешность, цепкий, все замечающий взгляд. Одним своим видом он мог произвести устрашающее впечатление – если бы захотел. Но сейчас у него было хорошее настроение, и его располагающая к общению улыбка рассеивала все тревоги. Одет он был прилично – кожаный плащ, светлых тонов шарф, двубортный костюм в тонкую белую полоску. Плащ он отдал секретарше, пиджак расстегнул, по-хозяйски опустился на диван за журнальным столиком, устало развалился на мягких подушках.

– Хорошо здесь у вас, господа, – обнажая золотые зубы, благодушно улыбнулся он. – Прямо как в «Метрополе»!

Говорил он обычно, без всяких блатных вывертов.

– Ну, до «Метрополя» нам еще далеко, – не согласился с ним Викентий. – Не тот уровень!

– Да ладно тебе скромничать! Ну, место, может, и не самое лучшее. И фасад не очень. Зато внутри комфорт…

Жиха весело глянул на Кристину, задорно подмигнул ей:

– Викент, если твоя супруга не против, я поживу здесь немного.

– Ну что за разговор! Конечно! Живи сколько хочешь! И людей твоих разместим!

– Да много не надо. Троих всего…

– Люксы на пятом этаже, если хотите, покажу, – сказала Кристина.

Она не возражала против такого постояльца. К тому же у нее было предчувствие, что вслед за первой партией доморощенных братков пожалует вторая и третья. И хорошо, если Жиха со своей свитой будет под боком.

– Заодно и обновите номера, – улыбнулась она.

– Как у вас здесь с развлечениями?

– Ресторан есть, – ответил за нее Викентий. – Сауну с бассейном для особо почетных гостей доделываем, скоро будет готова… Кстати, как ты смотришь на то, чтобы немного перекусить?

– Ну, наконец-то сподобился! А то я жду, жду, – оживился Жиха. – Если можно, давай здесь. А то умаялся туда-сюда ходить…

Кристина сама позвонила Давиду, сделала заказ.

– Хорошо на свободе, да, Викент? – расслабленно спросил Жиха.

– Скажу тебе так, Паша, меня за решетку не тянет.

– Меня тоже… Но я в законе, сам понимаешь. Два года уже на воле, а для вора это много. Домой пора.

– Я тебе, конечно, не советчик, но я бы на твоем месте спешить не стал, – сказал Викентий. – Бардак сейчас везде, что на воле, что в неволе. А то нестыковка какая-то, серьезные люди в тюрьме, а бакланы всякие на воле порядки свои устанавливают. Шпана из подворотен вылезла, спортсмены какие-то, а приструнить их некому. Не время сейчас по тюрьмам отсиживаться. Здесь порядок сначала наведи…

– Чудной ты человек, Викент, – незлобиво усмехнулся вор. – Но всегда говоришь в цвет… Если б только шпана да спортсмены здесь буйствовали, так нет, свой брат беспредельничает…

Похоже было, что Жиха хотел поднять серьезную тему. Взгляд затвердел, сам он приосанился. Но глянул на Кристину и снова успокоился. Не при женщинах важные дела обсуждать. Снова уронил голову на подушку, снова расслабился.

– Рубача помнишь? – спросил он.

– Как же не помнить, – кивнул Викентий.

– Тоже своим был. А ты мне глаза на него открыл…