Сергей Зверев - Война кончается войной

Васильев стал осматривать карманы. В наружных карманах одного из убитых оказался кисет с махоркой деревенского приготовления. «Наверняка забрал у местных. Спички немецкие. А у второго зажигалка. Складной нож, остатки хлеба в тряпице. А вот и документы!».

Капитан с довольным видом извлек солдатскую книжку. Обер-лейтенант Карл Виннер. Фото примерно соответствует внешности убитого. Такой же рыжий. А этот? Васильев извлек второй документ. Обер-лейтенант Йохан Виго. На фото он изображен в черной танкистской форме, и шрама нет на щеке. Вполне возможно, что документ выдавался до получения ранения.

«Итак, что мы имеем? — Васильев уселся на траву, сдвинул фуражку на затылок и вытер потный лоб. — Видимо, это настоящие окруженцы. Не диверсанты, потому что действуют нелепо, одеты в старое ворованное или снятое с убитых. Ну, и наличие документов тоже говорит не в пользу парашютистов. Но процедуру нужно доводить до конца».

Васильев вытряхнул из тряпицы остатки хлеба и стал складывать в нее, как в узелок, личные вещи и документы убитых.

— Лейтенант Задорожный! — крикнул он, не оборачиваясь. — Прикажи своим солдатам прочесать эту полянку всю по сантиметру. Эти могли что-то важное обронить или выбросить специально, когда поняли, что им каюк. Скажи солдатам, что это возможные диверсанты в нашем тылу, а то, я смотрю, они у тебя расслабились. Потом погрузите тела в свою машину и под охраной за мной в Ровно в Управление НКВД.

Пономарь приехал на опушку леса на велосипеде, когда еще только начало светать. Пока прятал свой транспорт в кустах, чуть не наступил на мирно спящего на расстеленной плащ-палатке Козыря. Судя по пустой бутылке, валявшейся рядом, тот вчера прилично принял на грудь. Пономарь присел на корточки и покатал бутылку в траве. Водка. И на этикетке штамп треста по обслуживанию вагонов-ресторанов станции «Ковель-товарная». «Довоенная», — подумал Пономарь и уселся рядом со спящим, покусывая травинку.

Солнце поднялось над кромкой леса, и сразу же в воздухе запарило. Луч солнца, пробившийся через заросли кустарника, упал на лицо спящего. Тот замычал, завозился, выругался матерно и тут же сел, протирая глаза.

— Пономарь, е-мое. Ты откуда здесь?

— Из города, — равнодушно ответил Пономарь, не выпуская травинку изо рта. — Ворон прислал нас на эту опушку ждать его. Сейчас хлопцы подъедут.

— Я не знал, что ты с нами, — почесался Козырь. — Ну раз Ворон велел, значит, так надо. А ты как умудрился так тихо подойти? У меня слух, знаешь, как у волка.

Пономарь, не поворачиваясь, молча ткнул пальцем за спину, где, едва различимый в кустарнике, стоял велосипед. Козырь поднялся на ноги, с сожалением пнул пустую бутылку, подошел к велосипеду.

— Хороший агрегат, — Козырь потрогал велосипед, покатал его по траве, оценил, что тот совсем не издает скрипа. — Где стянул?

— Там уже нет, — хмыкнул Пономарь. — Лошадь кормить надо, а трамваи сюда не ходят. Ты бы не нарывался, Козырь, а то Ворон со вчерашнего вечера не в духе. Там, я слышу, ручеек неподалеку. Возьми бутылку, сполосни. Пусть Ворон видит, что у тебя вода, а не водяра!

— Это да, — засуетился Козырь, больше обрадовавшись тому, что рядом есть вода. Бутылку бы он все равно забросил в дальние кусты.

— Слышь, Козырь, — окликнул его Пономарь, улегшись на траву и подложив руки под голову. — А Ворон тебя зачем прислал на ночное бдение? Не за тем ли, чтобы ты последил, не будет ли ментовской засады здесь, когда хлопцы с грузом подъедут? Даешь зуб, что ментов поблизости нет?

Козырь насторожился. Пожевал пересохшими губами, толком не зная, что ответить. Пономарь спокойно лежал и смотрел в небо. Травинка в его губах тихо покачивалась. Фраер на пикнике и только. Козырь еще в ту, первую ночь, когда у него ночевал Пономарь, заметил, что нервы у парня железные. Стальные канаты, а не нервы. А про Ворона он напомнил не зря.

— Ты, это… Пономарь, — Козырь подошел вплотную к подельнику. — Ты Ворону не говори. Свои люди, сочтемся. Глядишь, когда и я тебе помогу.

— Козырь, — голос Пономаря стал железным, и травинка в его губах замерла. — А ты меня ни с кем не спутал? Я когда своих закладывал? Ты велик мой видел? Я, пока ты спал, проехал вокруг, посмотрел. Нет тут никого, кроме нас с тобой.

— Ладно. Ты ежели чего, помни, Козырь в должниках ходить не любит.

Машина показалась на проселке через час. Пономарь и Козырь вышли на опушку навстречу черной «эмке». Двое парней, явно блатного вида, выбрались из машины и отошли в сторону, пропуская Ворона. Вор в неизменной фетровой шляпе и хорошем костюме шагнул в траву, осмотрелся, сняв шляпу, вытер лысеющую голову носовым платком.