Юрий Шубин - Служба ликвидации

– Какой Лункин! – осуждающе произнес майор. – Лункина вчера взяли. К Лодочниковым парень шел с девчонкой, по которым звонок с Петровки был, чтоб по ошибке не тронули. Ясно вам? Хороши опера, что девка им помешала!

Откуда-то с верхнего этажа, будто из поднебесья, послышалось едва уловимое шуршание и осторожный голос:

– Не верьте ему! Я все слышала! Он первый на парня напал. Угрожал пистолетом…

Майор поднял голову и увидел в проеме между лестниц седую голову бабули. Попов, которому сержант оказывал первую помощь и тщательно заматывал ногу бинтом, опустил глаза.

– Мамаша! Раз вы все слышали, скажите, он представился сотрудником милиции? – спросил Скобцов.

– Милиции? – растерянно переспросила женщина. – Не-ет. Никто не говорил, что из милиции. Это когда второй прибежал, тот заругался и сказал, что из милиции…

Повернувшись к коллегам, майор огласил приговор.

– Мне все ясно. Начинайте осмотр места происшествия и опрос свидетелей. – Этих, – майор кивнул на оперов, – арестовать.

– А «Скорую»? – жалостливо спросил Попов.

– Вызовем.

Тела погибших при взрыве военнослужащих погрузили в машины и увезли по принадлежности: майора Зайцева принял «шестигранник» [16] Морг Центрального клинического госпиталя ФСБ России, имеющий вид шестигранника госпиталя ФСБ, милиционеров – морг госпиталя МВД. Ведомственное деление не исчезает даже после смерти, продолжая сортировать людей на достойных и более достойных, забывая, что все они защитники одного и того же Отечества.

Закончив следственные действия, милицейское оцепление сняли. Растревоженный дом медленно утих. Жильцы и просто прохожие разошлись по квартирам, чтобы еще раз за чашкой чая обсудить происшествие и посмотреть свежий выпуск новостей, в котором о нем могут упомянуть. Скоро закрасят черноту на чердаке, отмоют стены от копоти пожара, вставят выбитые взрывом стекла и двери, уберут мусор, подметут полы, подлатают, подстучат и… все забудется. Чужая трагедия не жжет сердце, не выбивает из глаз искру слезы, не отзывается болью и не мешает спать ночами. Она касается лишь узкого круга причастных к ней людей с изувеченными взрывом судьбами. Только у семей погибших душа болеть и кровоточить будет долго, мучительно и по-настоящему. Для обывателей взрыв в жилом доме – не более чем тема для разговора за вечерним чаем. Никто из них не понял, что это не просто несчастный случай. Это – ТЕРАКТ. Такая вот диалектика современного бытия. А может, и не современного, а вечного.

Тем временем в проезд свернул черный джип «Тойота-Лендкрузер» и проехал мимо продовольственного магазина. Не доезжая до дома, джип остановился. Крепкий мужчина спортивного вида в кожаной кепочке на голове вытащил пистолет и, открутив от ствола глушитель, положил его в «бардачок». Проверив патрон в стволе, он спрятал оружие в карман.

Мягко хлопнула дверца. Твердой пружинистой походкой мужчина отправился к подъезду с выбитыми стеклами, чтобы воочию увидеть то, что он хотел увидеть. Многочисленные следы машин на газоне, тревожно распахнутые двери подъезда указывали на недавнее большое скопление людей. Обгорелые доски на земле, следы пены из огнетушителей на асфальте подтверждали случившееся. Но, направляясь сюда, Пилат уже знал, что кто-то добрался до его ретранслятора и, видимо, поплатился за это жизнью. Должен был поплатиться. Однако в настоящий момент террориста волновало несколько важных вопросов. Поскольку на ретранслятор вышли после звонка Сухарику, то с большой долей вероятности можно заключить, что телефонная линия бывшего арестанта кем-то прослушивается. А вот из этого непроверенного факта уже вытекают и главные вопросы. Кто его прослушивает? Кто на кого охотится и по какой причине? Понять это – что половину дела сделать. Если работает милиция и сети расставлены из-за Карася, причастного к сбыту краденых автомашин, это одно. Лучший вариант из всех возможных. А если в рамках расследования кражи транскодера «на телефоны села» контрразведка, это совсем другое дело. В последнем случае объектом охоты автоматически становится не бывший арестант Сухарик, а недоступный пока террорист по кличке Пилат.

Как говорят в Одессе – почувствуйте разницу.

– Здравствуйте, – вежливо произнес Пилат, приблизившись к гуляющей с пуделем женщине. Он видел, что хозяйка вышла из ТОГО подъезда, и поэтому не торопился. Первый вопрос должен быть достаточно нейтрален: – Не подскажете, который час?