Юрий Корчевский - Княжья служба

В своей квартире я завел Женьку на кухню, достал мешочек с золотыми монетами, высыпал на стол.

– Да ты никак банк ограбил?

– Женя, в том времени я провел два с лишним года, пока вы на даче шашлыки жрали, клад там оставил, а сегодня откопал. Вот доказательства.

Женька перебирал монеты, разглядывая чуть не каждую. Потом переспросил:

– Они подлинные? Ты мне не подделки показываешь?

– Жень! Ты мне друг? Стану я тебе подсовывать подделки, чтобы убедить в бреднях?

– Да, не сходится. Давай выпьем, у тебя есть?

Я разлил водку по рюмкам, выпили.

– Я с таким раньше не встречался, ты уникум. Чего делать будешь?

– Жить.

– Жить, говоришь? – Женька хмыкнул и развалился на стуле. – С такими деньжищами можно очень даже кучеряво жить, если грамотно распорядиться.

– Грамотно – это как?

– Не сдавать оптом, как драгметалл, а потихоньку, через нумизматов.

О других ценностях в кладе я благоразумно промолчал.

Женька помолчал немного:

– А как это у тебя получается – через стены проходить?

– Сам не знаю, как только я попал в средние века, так и открыл в себе такое… – я подбирал слово, – свойство.

– Ни фига себе, свойство! Это редкий дар, я о таком не слышал никогда; если бы сам сегодня, своими глазами не увидел, подумал – байки или розыгрыш. Не говори никому, подумают, что крыша поехала, если до ментов дойдет, за тобой следить начнут – как бы не украл чего.

Я призадумался: как-то не приходило мне в голову насчет криминальных возможностей моего дара, умения – если угодно.

Мы выпили по рюмочке кристалловской «лимонной», немного закусили.

Женька помялся:

– Расскажи, как там, в эпоху Ивана Грозного?

– Сурово, Жень. Коли вор или убийца и пойман на месте, без суда и следствия – в петлю и на дерево. Все трудятся в поте лица, добывая хлеб насущный, никакого кидалова – каждый отвечает за свои слова. А на торгу – не поверишь, Жень, – оружия полно: ножи, сабли, щиты, кольчуги, пищали огнестрельные. Каждый мужчина, коли он не холоп, при оружии.

– Однако круто. – Женька призадумался. – Вот бы попасть туда, интересно!

– Ты знаешь, я там пробыл два года, втянулся уже, и назад сюда – даже и не тянуло, может, только иногда о мотоцикле жалел.

Мы выпили еще по одной и стали прощаться, время за разговорами летело быстро, стало смеркаться. Я закатил мотоцикл в «ракушку», поднялся к себе. Вытащил все мешочки и вытряхнул содержимое на кухонный стол. Ну ладно, монеты я как-нибудь пристрою среди нумизматов, но что делать с бриллиантами, да еще и пара гривен золота… Куда девать эти золотые слитки?

Ладно, пока не до ценностей. Я сложил все в спортивную сумку и затолкал за диван. Небольшая сумка, а тяжелая, как будто кирпичи там. Взял газету, пробежался по заголовкам – ничего интересного. Спать, что ли, лечь? Но внутри что-то будоражило, уснуть явно не удастся. В ночной клуб пройтись? Напряжение сбросить?

Решено, пойду, времени – только одиннадцать вечера. Натянул футболку, джинсы, спустился вниз. На ходу из озорства сунул голову в дверь на втором этаже.

Ничего себе! По квартире нагишом фланировала, вытирая голову полотенцем, Наташа, студентка юридической академии, вся из себя такая скромница и недотрога. Фигура просто обалденная – грудь, талия, ну и все, что ниже – тоже. В одежде и не скажешь о достоинствах, надо же! Хорошо, что она меня не увидела, в прихожей темно, а в комнате горит свет.

Вздохнул, убрал голову и направился в ночной клуб, благо идти было недалеко, один квартал. Уже подходя, услышал громкую музыку, у входа толпилось с полсотни желающих попасть внутрь. У дверей стояли два мордоворота в фирменных пиджаках.

– Извините, мест нет.

А здание-то кирпичное, что мне спрашивать разрешения, покупать билет? Сам пройду.

Отошел подальше от входа, попытался вспомнить, где зал, где другие помещения. По-моему, здесь курилка и рядом туалеты. Сгодится. Сунул голову в стену – туалет, прошел весь, и только тут до меня дошло – похоже, что туалет женский, уж слишком сильно пахнет духами, на зеркалах следы губной помады. Надо быстро уносить ноги, еще примут за извращенца.

И не успел я ничего предпринять, как открылась дверца кабинки, и появилась девица. Была она изрядно навеселе и, похоже, не поняла, что перед ней – мужчина. Томно растянув губы в улыбке, подошла к зеркалу, а я бросился к двери. Пронесло, будь девица потрезвей, визгу было бы, как от дисковой пилы.