Геннадий Прашкевич - Пятый сон Веры Павловны

Короче, конца света не произошло.

Даже затмение Солнца в тот год оказалось неполным.

И карта сохранилась. Простая топографическая карта, в нескольких местах прожженная, испачканная чернильными пятнами. Сохранил карту Валентин, которого Ант, захватив с Коровенковым на заимке, насильно высадил из вертолета в горящей тайге. Собирался схватить Коляна, а достались ему Валентин и Коровенков, вот Ант и неистовствовал. Коляна спасла (на время, на время) совершеннейшая случайность. Он рубил на берегу жерди. Услышав рев вертолета, решил, что прилетели спасатели и бросился к заимке.

Но не успел к вертолету.

Так что, брошенным в горящей тайге Коровенкову и Валентину пришлось выбираться самим. Они шли почти трое суток. «Не ссы, начальник, – бодро кашлял Коровенков. – Выберемся». Ни Солнца, ни Луны, один дым да угар, никаких этих романтических лунных и земляничных полян. Гарь, дым и угар – вот все, что они видели.

Ну, еще чад и искры, понятно.

Спасали таежные ключи, иногда мерцающие в тени замшелых елей, густо, как паутиной, обнесенных седыми лишайниками. Пили ледяную воду, обливались, смачивали водой одежду, заботливо поили зайца с перебитой ногой, все трое суток смиренно ковылявшего вместе с ними. «Не ссы, начальник, – надсадно кашлял Коровенков. – Видишь, косой ковыляет? Вот и мы за ним. Косой выведет. Вот какой страшный процесс!» – «Откуда косому знать верное направление?» – «Не ссы, выведет!» – «А может, сожрать косого?»

И сожрали бы, но на вторые сутки блужданий в задымленной кедровой рощице наткнулись на половину человеческого скелета.

Вот какой страшный процесс.

Вторая половина белела метрах в семи над землей, зажатая между крепких сучьев. Сорвался бедолага, давно сорвался, памяти уже нет, зажало ветвями, как рогатиной. Зато теперь, сам того не зная, неизвестный бедолага спас от голодной смерти Валентина и Коровенкова, а заодно косого, потому что сохранился под кедром наполовину расползшийся от времени рюкзачок с мясными консервами. Косой, понятно, баранины не получил, зато люди на него больше не покушались. Так втроем и выбрались на узкий проселок, по которому в клубах пыли тянулась длинная колонна – грузовики, джипы, колесные трактора с прицепами. Лица у людей хмурые, но ни отчаяния, ни удрученности на них.

«Куда?»

«В город».

«Откуда?»

«Из Новых Гармошек».

«Горит периметр?»

«Огнем пластает».

«А Третьяков с вами? Сергей зовут».

«Не знаем такого. Не видели».

«Да он несколько дней назад на колесном тракторе приехал в Новые Гармошки. Вот с ним приехал, – указал Валентин на закопченного, как кочегар, но довольного выходом к дороге Коровенкова. – Этого, значит, отослал на заимку, а сам остался договариваться насчет горючки».

«Не знаем такого».

Гербарий исхода. Рев моторов, сизый воздух, дым, гарь.

Сосредоточенные, но не удрученные лица. Знают, наверное, с чего начинать, думал Валентин, внимательно разглядывая колонну. Прикидывают виды на другую жизнь. Их тут человек триста, не меньше, есть о чем подумать. Кстати, увидел Валентин среди бегущих и желтоголового. Правда, на многозначительный взгляд Валентина желтоголовый никак не отреагировал, зато разговорился Мишка Чугунок, случайно услышавший, что какой-то человек, вышедший из горящей тайги, разыскивает Третьякова. «Я так думаю, что жив Серега, – сказал он Валентину. – Серега упрямый. Что в голову втемяшится, того нипочем не выбьешь. Ушел он из Новых Гармошек. Так полагаю, что доберется до Мариинска. Он живучий, как кошка. А может, конечно, сгорел в тайге».

К счастью, ошибся Чугунок: на раненого Сергея случайно вышли пожарники.

Так с перевязанным плечом (пуля, к счастью, не задела кость) явился Сергей к Серому. Увидев Валентина, попросил: «Беги на железнодорожный вокзал, узнай, куда повезли везут людей с периметра. А увидишь Анта, (о судьбе вертолета Сергей тогда еще не знал), будь осторожен. Этот человек при стволе».

Людей с периметра Валентин на вокзале не застал, конечно. Ночью погорельцев увез специальный поезд. Говорили, что в сторону Новосибирска.

На этом, собственно, и закончилась история Новых Гармошек.

– Так что, сам видишь, не мог я искать тебя…

– Да ладно, – кивнул Сергей. – Все отлично понимаю. Правда, мог ведь намекнуть, что не просто так идешь со мной в тайгу. Мог еще в Томске намекнуть, что официально интересуешься прибалтом.

– Я в основном Суворовым интересовался, – покачал головой Валентин. – Прибалт лишь звено в цепи. Так же как и Мезенцев, и другие. Я человек в погонах, я не мог сказать тебе всего. Ты и так о многом догадывался. Тебе даже с телефоном на полях карты повезло. Позвонил и сразу наткнулся на Жеганова. А Суворов до того даже не думал, что карта находится у тебя. Впервые твою встречу с Коляном в Тайге и этот странный звонок в Новые Гармошки связал воедино Ант.