Сергей Самаров - Просчитать невозможно

– Не обращай внимания, – миролюбие, обычно не свойственное Красному, проявляется, когда не хочется ехать на городском транспорте. – Это он по природной дурости…

Сохатый едет дальше, но во двор не заезжает, высаживая уголовников около поворота дороги.

Перед тем как вернуться в бюро, Дым Дымыч заезжает в кафе, чтобы пообедать, потому что знает – во время операции обедать не всегда удается, а иногда не удается даже завтракать и ужинать. Если уж закрутится колесо, то оно закрутится на такой скорости, что невозможно из круга вырваться для удовлетворения каких-то собственных потребностей. Но пока это колесо только раскручивается и набирает обороты. Если бы появилась срочная работа, ему уже позвонили бы…

После обеда, опять «поплавав» в дворовой луже, Сохатый ставит машину на стоянку и поднимается в офис. Басаргин через общий коридор возвращается из своей квартиры как раз тогда, когда Тобако открывает дверь Дым Дымычу.

– Новостей нет?

– Пока всякие мелочи, – фраза отчего-то звучит, как угроза.

– А «двух капитанов» куда дели?

Ангел с Пулатом, как объясняет Доктор, отправились в ГРУ, чтобы там попытаться выяснить что-то по прямой связи, которую полковник Мочилов взялся наладить с группой Согрина. Сохатый чувствует какое-то непонятное общее состояние и вопросительно оглядывает всех оставшихся.

– Что-то случилось?

– С тебя бутылка коньяка, – басит Доктор Смерть. – Давай деньги, я сам сбегаю, ты нормальный по неграмотности не выберешь. Ты всегда самый дорогой и самый плохой покупаешь. Самые дорогие всегда плохие. Особенно если пишут, что это французский…

– По какому поводу? – не понимает Дым Дымыч.

– Тебе американцы премию дадут – десять миллионов долларов.

– Я согласен, только не знаю, за что…

– Говорят, твоих пленников сегодня железнодорожным составом вывозили. Целую гору «повязал»… – улыбается Тобако.

– Всего-то четверых. Пару любителей «шпор», и еще одну пару, которая этих бить, как я понял, пришла. Тоже чечены… Пришлось заступиться, чтобы передать своих подопечных в нормальном неразобранном виде.

– Там только один чечен – Немой Палач, – объясняет Зураб. – Он давно уже в федеральном розыске. Многих людей замучил до смерти. А второй – афганский курд по кличке Биржевик Забар. Один из организаторов акции 11 сентября в Нью-Йорке. Американцы за его поимку обещали десять миллионов баксов…

– Что с деньгами делать будешь? – спрашивает Доктор.

– В зубной кабинет схожу. При нынешних ценах, этого может и хватить.

– Я не уверен. – Доктор улыбается. – Я тоже в прошлом месяце имел удовольствие посетить такой кабинет и пришлось основательно раскошелиться.

– Ладно, – говорит Басаргин. – Давайте по-серьезному говорить. Как они там оказались? Зачем пожаловали?

– Вы поторопились предупредить генерала Астахова. «Альфовцы» приехали раньше, чем я успел их допросить.

– Генерал тоже сетовал на торопливость своих бойцов, – усмехается Доктор. – Они попали в «зеленую улицу» и не застряли ни в одной пробке, хотя время рассчитывали именно со скидкой на это… В их присутствии, разумеется, допрашивать можно только при наличии адвоката или сажать Сохатого в одну камеру с задержанными [24].

– Это уже проехали, – возражает Сохатый. – Мне не нравится подвал Лубянки. Сейчас дело международное, и можно применять скополамин [25]. Любой прокурор подпишет санкцию.

– Но хоть что-то ты узнал?

– Узнал не я, узнал Халил Мадаев – пришедших. И Раздоев тоже узнал. Из этого я делаю вывод, что они встречались. Только следует узнать, где и при каких обстоятельствах. Оба парня сильно перепугались. Раздоев чуть язык не проглотил, а Мадаев настоятельно просил их убить… Говорит, что они уже задерживались и всегда откупались… Надо проверить. Задерживались скорее всего ментами.

– У наших ментов нет портретов людей, проходящих по международному розыску, – пытается Басаргин проявить объективность и защитить ментов.

– Но у них есть большая коллекция портретов по всероссийскому розыску, – возражает Тобако. – И Немой Палач там присутствует.

Телефонный звонок прекращает спор.

– Генерал Астахов, – сообщает Доктор и включает на телефонном аппарате спикерфон.

– Слушаю вас, Владимир Васильевич. – Басаргин склоняется над микрофоном.

– У меня к вам, Александр Игоревич, не совсем обычная просьба.

– Слушаю.

– Биржевик Забар, конечно же, проходит по розыску Интерпола?