Борис Бабкин - Сто баксов на похороны

– Иди.

– До свидания! – Кивнув, Горец вышел. «Если бы ты все хорошо помнил, – мысленно усмехнулся он, – то не вводил бы меня в курс дела. Ты предложил мне то, чего я сам хочу. Вячик будет моим. С Филином договориться я сумею».

– Ну кого там принесло? – зевая, подошел к двери парень с длинными кудрявыми волосами. Щелкнув замком, открыл дверь. И сразу получил дробящий удар в подбородок. Упал на спину. В прихожую вошли Филя и плешивый. Следом два крепких парня в спортивных костюмах. Последний закрыл дверь. Кудрявый сел и, мотая головой, пощупал разбитый подбородок.

– Крепок на удар, – удивленно отметил Филя. Усмехаясь, он кивнул на двери комнат. – Осмотрите.

Парни рванулись вперед.

– Значит, ты ходил к Семену, – наклонившись над кудрявым, сказал плешивый. – А не скажешь зачем?

Кудрявый, не пришедший в себя полностью после удара, размахнувшись, вяло ударил сам. Плешивый, легко отбив руку, схватил его за горло.

– Клен, – прорычал он, – ты был у Ляхиных? Где икона?

– Ты задавишь его, Барончик, – усмехнулся Филя.

– Где икона? – Барончик чуть ослабил хватку. – Ну, слышь, Клен, мне с тобой долго базарить на хрен не упало. Сейчас отволочем тебя, пса, к Доллару, он тебе устроит красивую жизнь.

В одной из комнат раздался женский визг.

– Что там?! – крикнул Филя.

– Телка, – отозвался один из парней. – Видать, девка по вызову.

– А что? – Из двери вышла обнаженная худая девушка. – Вы из полиции?

– В ванную ее, – буркнул Барончик. – Где икона? – снова спросил он.

– Не знаю я, – помотав головой, прохрипел Клен, – за что ты базар ведешь. Я не верующий, и твои иконы мне и на х…

– Задавлю, псина, – сжал пальцы на его горле.

– Слышь, мужик! – Барончик услышал из-за закрытой двери ванной женский голос. – Тут какая-то телка была, вся из себя, он ей доску отдал.

– Дай ее сюда, – махнул рукой Барончик. Парень, затолкавший женщину в ванную, открыл дверь.

– Да набрось ты что-нибудь, – брезгливо проговорил Филя.

– Ты, Филя, никак брезгуешь такими? – усмехнулся Барончик.

– Да это разве баба, – усмехнулся тот. – За таких платить – себя не уважать.

Барончик, звучно шлепнув себя по плеши, расхохотался.

– Смотри-ка, какой брезгливый, – обиделась женщина.

– Да он так, – посмеиваясь, Барончик подошел к ней. – У него не стоит уже год, вот и выделывается. Ты говоришь, он бабенке икону отдал? – перешел он к делу.

– Да, – кивнула та, по-прежнему с обидой глядя на Филю. – Мы с ним только проснулись и начали опохмеляться. Тут звонок. Он пошел, я слышу, какая-то шкура зашла. И сразу за доску спрашивает. А он говорит: вот она. – Женщина посмотрела на дернувшегося Клена. – Я осторожненько выглянула, увидела, как он какой-то бабе что-то показывает. Большое такое. В простыню было завернуто.

– Благодарим, крошка, – улыбнулся Барончик. – А как она выглядела?

– Словесный портрет дать не могу, – усмехнулась путана. – А…

– Это он нам сейчас скажет, – присев перед Кленом, усмехнулся Филя. – Кому ты икону отдал?

– Да иди ты, – буркнул тот. – Кому вы верите? – Он бросил на путану яростный взгляд. – Не было у меня ничего. Соседка за гладильной доской приходила. Спросите бабу, Галину Семеновну из сорок пятой квартиры. Она вам скажет.

– Умен ты, паскуда, – усмехнулся Барончик, – знаешь, что не пойдем свои хари светить. Где икона? – жестко спросил он и подкрепил свой вопрос ударом кулака в нос. Отдернув голову, всхлипнув разбитым носом, Клен заорал:

– Да я говорю…

– Завянь! – Барончик ударил его кулаком по подбородку. Петр, завалившись вправо, потерял сознание.

– Он бабу, – посмотрел на вжавшуюся в угол путану Барончик, – по имени не называл?

– Нет, – сказала она и жалобно попросила: – Слышь, парни. Я, пожалуй, пойду. Я никому ниче…

– Сиди, – буркнул Филя.

– Ну? – подойдя к поднявшемуся Барончику, спросил он. – Поволочем его к Доллару?

– Зачем? – усмехнулся тот. – Он нам, козленыш, сейчас все расскажет. – Покрутив головой, увидел утюг. – Во, он сейчас и будет гладильной доской. Барончик поставил утюг на грудь лежащего без сознания Клена. Гладанем пару раз, расколется, не молодогвардеец же он. Очухался? – насмешливо спросил он открывшего глаза Петра. – Сядьте ему на руки, – кивнул он своим парням. Разложив руки пытавшегося сопротивляться Петра в стороны, боевики уселись на них и, посмеиваясь, переглянулись.

– Ты что? – чувствуя, что утюг нагревается, завозился на спине Клен. – Я же говорю, что…