Борис Бабкин - Сто баксов на похороны

– Убивать тихо не всегда получается, – перебил Рубин. – К тому же подобные акции направлены на устрашение других. Я абсолютно уверен, что теперь милиции долгое время найти свидетеля любого преступления будет очень нелегко. – Он засмеялся и тут же серьезно добавил: – Мне чертовски не нравится непонятное молчание Бочонка и Лысого. Подготовленные парни, умеют работать. Правда, излишне самоуверенны. А в наших делах нужно уважать любого противника. Необходимо выяснить, что с ними случилось.

– Что такое? – входя в дежурную часть, недовольно спросил полковник милиции. – Что за срочное дело?

– Товарищ полковник, – сказал капитан, – Орлова требует вас, она хочет дать показания.

– Что за показания? – по-прежнему недовольно спросил полковник. – Поднимают в такую рань…

– Григорий Антонович, – подошла к нему Орлова. – Я хочу сказать по поводу аварии на…

– Пойдем, – кивнул полковник и пропустил ее вперед.

Проводив их взглядом, капитан, покосившись на сидевших и о чем-то болтавших трех милиционеров, задумался. Потом вздохнул.

– Я в сортир, – буркнул он сидевшему за пультом связи старшему лейтенанту и вышел.

– Удачи! – крикнул в открытое окно выезжавшим машинам Рубин. Посмотрев на часы, зевнул. – Можно пару часиков покемарить, – пробормотал он. Едва он лег, прозвучал вызов сотового телефона. – Вот и Бочонок объявился, – хмыкнул Рубин.

– Орлова в милиции, – услышал он нервный голос Адвоката. – Она разговаривает с полковником Потаевым. Она видела меня и наверняка слышала разговор. Почему ты ее не убрал?

– Успокойся, – буркнул Рубин, – все правильно. О Бочонке ничего не слышал?

– Он так и не появился? – удивился Адвокат.

– Нет. Ни его, ни Лысого. Что-то с ними произошло. Бочонок был со мной на связи часа четыре назад. Сказал, что там милиция, но он все-таки сделает Свиридова. И все. Я не говорил этого Корнею, и поэтому он поехал в Кочетовку. Будь на связи. Не исключено что там, в Кочетовке, милиция. Я хочу знать…

– Там никого нет. Я это знаю точно. Но ты понял, о чем я тебе говорил? Если Орлова хоть слово обо мне скажет, Кость с тебя голову снимет.

– Ты свою береги, – усмехнулся Рубин, – она же у тебя умная. С Орлицей полный порядок, все под контролем. – Отключив телефон, качнув головой, рассмеялся. – Значит, Колька своими старыми связями пользуется по-прежнему. Поганый мент был, а ушел вроде бы добровольно. Правда, на блокпост в Дагестан ездил. Но вернулся здоровым и невредимым и денег привез кучу. А сейчас Адвокат. Не по профессии, а по кликухе. Так и не дадут поспать. Интересно, – пробормотал он, – успокоятся менты или нет? Только бы Корней уехал. Кстати, они тезки с Адвокатом. Где же Бочонок? Неужели это рыбовоз их ухлопал? Похоже на то. А что? Загнанный в угол, обложенный со всех сторон, даже самый трусливый человек может стать опасным хищником. Тем более что он отбиваться вполне может. Но Бочонок с Лысым лихая пара.

Орлова вышла из здания УВД и, остановившись, закурила. Постояла немного, пошла к своей машине, открыв дверцу, села.

– Да, – сказала она, – поеду.

– Вот и все! – стукнув по лежащему на столе листку бумаги, сказал полковник. – Свиридов не виноват. Есть показания свидетеля, которому не верить нельзя. Ему в рот вливали что-то из бутылки. Что именно, свидетель не видел.

– Почему она раньше этого не говорила? – недовольно спросил сидевший за столом мужчина в прокурорском мундире.

– Боялась. И понятное дело. Щербаков наверняка был связан с теми. И если бы его не прихватили на квартире Кривого, он бы не велел Орловой назвать нам номер машины. А сейчас она неизвестно почему приехала и все рассказала. Может, действительно любила Щербака. И когда тот пропал, решила рассказать обо всем, что видела. Даже дала приметы того, кто сидел за рулем. Высокого роста, с огненно-рыжими волосами. Именно он и вливал что-то в рот Свиридову. Теперь понятно, откуда в нем алкоголь появился.

– Значит, Свиридова можно теперь привлекать как свидетеля, – решил прокурор. – Хотя он потерпевший. Представляю, каково ему было все это время. Надо вызвать его и сказать…

– А не лучше ли послать кого-нибудь из ваших? – перебил его полковник. – Пусть ему дома об этом скажут. Все-таки мужик настрадался и к нам по повестке если и придет, то с мешком сухарей.

– Что ж, – согласился прокурор, – так и сделаем.

– Вот она! – остановив машину, водитель махнул рукой на освещенную солнечными лучами большую деревню. – Кочетовка.