Борис Бабкин - Сто баксов на похороны

– Сейчас кожа начнет пузыриться, – усмехнулся Барончик, – и будет очень больно. Когда вырубишься и запахнет паленым мясом, я тебе, сука, морду поглажу. Представляешь? – наклонившись, подмигнул он ошалевшему от страха и жгучей боли Клену. – С твоей физиономии кожа чулком слезет. У кого икона?

– У Лорки! – завопил Клен.

– Адрес? – Барончик чуть надавил на утюг.

– Не знаю! – пытаясь сбросить утюг, крикнул Петр. – Я ее телефон знаю. Она мне заказала еще досок! Сними! – взвизгнул он.

– Если лапшу на уши вешаешь, – предупредил Барончик, – намного хуже будет. – Он снял утюг и, поплевав на палец, слегка коснулся его. – В натуре горячий. Умеет заграница утюги делать. Включил и через пару секунд гладь. Где Лоркин телефон?

– Двести двадцать четыре, – простонал глядевший на волдырь на животе Петр. – Пятьдесят. Тринадцать.

– Сейчас ты позвонишь ей и скажешь, что тебе принесли какую-нибудь икону, пусть приедет посмотрит. Ведь ты в них ни бум-бум, – сказал Барончик.

– Ладно, – простонал Петр. – Давай. – Взяв у парня радиотелефон, он стал набирать номер.

– Меня-то отпустите, – жалобно, со слезами в голосе попросила путана.

– С нами вместе уйдешь, – отрезал Филя.

Клен услышал в трубке женский голос.

– Лора, – быстро проговорил он, – ко мне только что принесли икону. По-моему, старинная. Нарисовано…

– Сверху в углу есть какой-нибудь значок?

– Да, как запятая…

– Сейчас приеду, – раздались гудки отбоя.

– Лихо! – взяв радиотелефон, удивленно сказал Барончик. – А что за запятая в углу?

– Это если икона старинная и написана в монастыре, – промычал Петр. – Так делали…

– Мне это знать ни к чему, – перебил его Барончик. – Ты вот что скажи: эта телка одна приходит или с кем-нибудь?

– Когда одна, – вздохнул Петр, – когда с каким-то мордоворотом. Но в машине постоянно двое остаются.

– Крутая дамочка, – хмыкнул Барончик. – У нее, наверное, фраер крутой имеется. Не знаешь – кто?

– Меня с ней Тихон познакомил, – ответил Клен, – подельник Зуба. Я им маслята доставал.

– Ни хрена себе, это мы можем нарваться. – Барончик взглянул на Филю. Тот равнодушно махнул рукой.

– Надо икону брать. А потом еще к нему базарок имеется. Вообще-то уже можно. Слышь, Клен, не вы из деревни пацаненка увели? – спросил Филя.

– Какого пацаненка? – Клен удивленно посмотрел на него.

– А ты не в курсах? – Филя усмехнулся.

– Киднеппингом не занимаюсь, мне это…

– Чем не занимаешься? – не понял Барончик.

– Похищением детей.

– Точно? – уже безнадежно спросил Филя.

– Точней некуда.

– Телка далеко живет? – спросил Барончик.

– Я же сказал, что не знаю. Она может через час приехать, а может вечером. Сейчас для нее время растяжимое.

– Крутая бабенка. Как бы нам не нарваться на неприятности, – негромко проговорил Барончик.

– Посмотрим, – снова буркнул Филя.

– Где ваш дядя? – спросил оперативник, потягивая пиво.

– Улетел, – улыбнулась Инна. – Сказал, что меня вполне сумеет защитить от моего беглого мужа доблестная милиция. Вы будете здесь, пока его не поймают?

– Сколько скажут, – усмехнулся он, – столько и будем. А вы, похоже, побаиваетесь Зуба?

– Он сейчас арестованный за убийство преступник, – вполне серьезно проговорила она, – который совершил побег, при этом ранив вашего коллегу. Сильно он его?

– Сильней не бывает, – буркнул оперативник.

– Как же так случилось?

– Давайте не будем об этом.

– Хорошо. А работа у вас опасная. И попадает от народа часто. Ведь согласитесь, – мило улыбнулась она, – не любят у нас милицию.

– Смотря кто, – буркнул он и, поставив чашку, встал. – Спасибо за кофе и бутерброд. – И шагнул к выходу из кухни.

– Секунду, может, вы с товарищами есть хотите? Я сейчас разогрею щи. – Инна шагнула к холодильнику и достала кастрюлю.

– Спасибо, – выходя, отказался оперативник. – Но мы сыты, не беспокойтесь.

– Вы товарищей спросите, – поставив кастрюлю на газ, посоветовала она. – Может, они будут?

– От кофе не откажемся, – услышала она голос другого. – А щи не будем. Спасибо. Если можно, кофе, и покрепче. Бутербродов не надо.

Зубов в темных очках сидел за рулем старенькой «тройки» и всматривался в подходивших к остановке людей.

– Она. – Зуб подался вперед. – Сучка! Значит, эту неделю ты в день работаешь. Лады. Мы с тобой перетолкуем, подстилка поганая.

Завел мотор и тронул машину. Проезжая мимо остановки, нашел взглядом молодую плотную женщину.