Александр Тамоников - Обет на крови

Власенко подсказал:

– Значит, всю эту порнуху «чехи» устроили недавно.

Майор согласился:

– Да, скорее всего, так! Сколько человек охраны видишь?

– Человека ни одного, а вот «духов» двое, один на крыше барака, другой возле колодцев, плюс те, что на дороге! Возможно, кто-то есть за бараком и на отходящей тропе. В общем, охрана «лужайки» составляет от четырех до шести-восьми рыл! Вооружены «АК-74».

– Что же они охраняют, Влас?

– Я бы тоже не прочь знать это!

– Надо узнать!

– Кто бы спорил! Попробую, благо местность вроде позволяет.

– А не засветишься?

– Постараюсь!

– Удачи тебе, и в случае чего сразу в лес! Отход в сторону рубежа наблюдения Соловьева.

– Понял! Но ты на быстрые результаты особо не рассчитывай. Здесь, прежде чем работать, прокачать ситуацию крепко надо!

– Я тебя не тороплю!

– И на этом еще раз спасибо! Все, конец связи, Гончар.

– Конец, Влас!

Прапорщик, еще раз осмотрев лужайку, решил ползком сблизиться с каменной грядой, благо до нее вела заросшая неглубокая, но способная скрыть разведчика то ли траншея, то ли канава. Нужного рубежа он достиг без проблем. Из-за гряды выглянул на пространство, ранее невидимое, и увидел стоящий за бараком милицейский «УАЗ».

Во как? А менты тут откуда? Хотя внедорожник вполне мог использоваться и бандитами. Так, куда теперь дальше? К лесу, да обойти всю лужайку? Да, так и следует поступить. Он уже сделал движение в сторону, как открывшаяся в бараке дверь заставила его остановиться. Из лесного домика вышли трое. Двое в милицейской форме, один постарше, со звездами майора на погонах, другой помоложе, сержант. С ними бородач в камуфлированной форме. Ничего не скажешь, весьма интересное трио. Чеченцы разговаривали между собой на своем языке, громко. Власенко понимал разговор. Бородач в камуфляже обратился к майору:

– Идем, выберешь девочек?

– Да, пойдем! То, что следовало, обговорили, пора и домой!

– Не опасаешься, твое начальство или верные ему люди узнают о рабах?

– Э, дорогой Ахмад, я сам себе начальник, а подчиненные мои верные псы.

Бородач укоризненно покачал головой:

– Не переоценивай свои силы, брат.

– Я ничего не переоцениваю! И вообще, мне кажется, мы говорим о чем-то совершенно ненужном. Ты получил партию рабов, заметь, хороших рабов, я беру свою долю!

– Никто с этим не спорит, но уж слишком часто ты стал забирать баб. Мужики, ладно, их перепродаешь и концы в воду, но баб, насколько мне известно, ты оставляешь для себя! Ты что, убиваешь их после того, как пару раз поимеешь?

Чеченский мент рассмеялся:

– Нет, дорогой, я их не убиваю! Они сами подыхают, не выдерживая страсти настоящего горца!

– Куда деваешь трупы?

– Тебе интересно это знать?

– Мне нет, но прибудет Змеелов, он обязательно задаст тебе этот вопрос, как ему ответишь?

– Никак! Перепродаю дам вместе с кавалерами. Он же не будет копаться у меня на винограднике? А именно там, в бетонном бункере, я и держу своих красавиц. Отдельно. Мертвых и живых!

– Ну, смотри! Я, конечно, ничего о твоих делах не знаю и знать не могу, но с Али будь осторожен. Пронюхает про твои забавы, самого в бункер подыхать отправит.

И вновь майор лишь ощерился в хищной улыбке:

– Ничего! Для чего тогда мы воюем, если не для того, чтобы жить так, как хотим? И хватит разговоров, Ахмад, веди к бабам.

Троица прошла за сарай. Прапорщику пришлось сменить позицию, чтобы видеть, куда пошли бандиты. А прошли они до тех самых колодцев.

Ахмад указал на вторую яму:

– Тут сучки из последней партии!

Майор приказал сержанту:

– Казбек, открой эту крышку, всех наверх!

Младший милиционер бросился выполнять приказ начальника. Спустя несколько минут возле раскрытого колодца стояли четыре женщины. Все они были славянками. Одна молоденькая, светленькая, лет шестнадцати, трое лет под тридцать, стройные и также светлоголовые. Видимо, Ахмад с продажным майором охотились исключительно за блондинками. Старший мент указал на самую молоденькую и ту, что была повыше других:

– Я забираю этих! Казбек, наручники и мешки на головы, да пасти им заклей!

– Сделаю, господин!

Сержант суетился шестеркой, а у прапорщика Власенко все кипело внутри от ярости. Но он ничего не мог сделать. Просто не имел права помочь узникам, хотя свободно мог отбить их у бандитов. От бессилия он только заскрежетал зубами, стараясь как можно лучше запомнить физиономии работорговцев.

Тем временем, спеленав женщин, сержант отвел их в «УАЗ». Из другой ямы вытащили двух парней в изодранной форме армейских солдат. По возрасту было видно, что это контрактники. Их также, сцепив наручниками и закрыв головы холщовыми мешками, затолкали на заднее сиденье «УАЗа».