Андрей Таманцев - Пятеро против всех

— Труба зовет. Сам знаешь — мы люди подневольные. Контракт. Не переживай, мы за тебя отработаем.

— Я и не переживаю. Удачи тебе, командир, в этом муровом деле. — Тут Артист поднял глаза на журналистку: — Светлана, можно вас попросить за соком сходить?

Корниенко понимающе кивнула и вышла, прикрыв за собой дверь.

— Серега, с этими ублюдками я сам разберусь без вас, — сказал Артист тихо. — Ты не мог бы мне мою одежду из дома принести?

— Семен, тебя же только вчера с того света вытащили.

— Не преувеличивай, командир! Ты же сам понимаешь — ранение средней тяжести. С такими наши пацаны в Чечне по многу часов воевали. Ну так что?

— Не проси — не могу. — Я отрицательно покачал головой. — У тебя что, насчет этих… какая-то зацепка есть?

— Есть. — Злотников слабо улыбнулся. — Вот только скажи мне, как эти подонки нас вычислить могли?

— Думал я уже об этом. Не знаю пока.

— А я знаю. Знаю, но пока не скажу. Это, так сказать, дело чести. Ну что, поможешь боевому товарищу или как?

— Семен, а если с тобой случится что, как с Доком? Я ведь себе этого никогда в жизни не прощу.

— Не случится, — твердо произнес Злотников. — Дважды в одну воронку бомба не падает.

— Это еще вопрос: падает или нет. — Я снова покачал головой.

— Ты пойми, Сережа, если все эти дела взаимосвязаны, то когда я этих отморозков раскручу, мы на след заказчика выйти можем. Дилетанты они. Расколются.

— Хороши дилетанты — через дверь из пушки с глушаком стреляют. А если б они тебе башку продырявили?

— Типун тебе на язык, командир. И все равно они дилетанты, — упрямо повторил он.

Я пожал плечами. В конце концов, ему виднее — мне с этими подонками пока что сталкиваться не приходилось. Но то, что он собрался действовать один, без нашей поддержки, мало того — в наше отсутствие, меня сильно смущало.

Наконец в палату вернулась Светлана Корниенко, принесла пакет сока.

— Знаешь, командир, а я понял, почему этих недоносков ни в машине, ни в подъезде не обнаружил.

— Почему?

— Да потому что в шестнадцатиэтажке, которая напротив, хулиганы табличку с номером дома разбили. Вот они и ошиблись, ломанулись сначала туда. Эх, если б я их сразу засек! — Артист тяжело вздохнул.

— Сергей Сергеевич, что же вы за капельницей не следите? — укоризненно сказала мне Светлана.

Действительно одна из банок с лекарством на металлической стойке была уже почти пуста. Журналистка открутила колесико фиксатора и воткнула катетер в другую банку.

— Ловко это у вас получается, — притворно восхитился я.

— Я до университета медсестрой работала, — гордо произнесла Светлана.

— Вот и замечательно. Значит, есть кому укольчик поставить, клизму сделать. С легким сердцем оставляю Семена под вашей опекой.

— Иди, иди, шутник, — сказал Семен и добавил многозначительно: — В общем, принесешь мне шахматы и журналы. Сам знаешь какие. Светлана, дайте ему ключи от квартиры.

— Принесу. — Я знал, что, если сейчас не соглашусь принести ему одежду, он все равно ее достанет: украдет, снимет с кого-нибудь, купит, но достанет. Если уж Артист взялся за дело — обязательно доведет его до конца. Тем более если это дело чести. Упрямства в Злотникове ничуть не меньше, чем во мне. Может быть, даже больше…

…Когда Пастухов ушел, Светлана поправила подушку под головой Семена.

— Какие еще шахматы, когда вам надо отдыхать после операции?

— А разве шахматы — это не отдых? — возразил Артист.

— Не знаю, не знаю. — Светлана снова села на стул рядом с его кроватью, открыла книгу. Закладкой ей служила записка, оставленная Семеном на косяке кухонной двери.

«Милая Светлана, очень надеюсь, что вы на меня не обиделись за вчерашнее. Хочу, чтобы все у вас было хорошо в этой жизни. Для этого вам придется еще немного пожить у меня. Надеюсь, скоро все уладится и вы снова почувствуете себя абсолютно свободной. Я к вам замечательно отношусь. Более того, привык к тому, что вы у меня живете (обеды у вас получаются такие вкусные), и с ужасом жду того часа, когда вы уйдете. Может быть, я иногда несправедлив к вам и груб. Это только потому, что по своей первой профессии я офицер. Вернее — солдат. Мне платят — я воюю. Пожалуйста, в целях собственной безопасности неукоснительно соблюдайте все мои инструкции.

Светлана перечитала записку и, глянув на лежащего под капельницей Артиста, украдкой улыбнулась.

За четыре дня до нашего отъезда в Локарно мне позвонил человек, который представился командиром разведывательного десантного батальона майором Черниченко. Он попросил меня о встрече, а когда я сослался на крайнюю занятость, сказал, что дело важное и касается Ивана. Через полминуты я уже гнал свой «шевроле» на предельной скорости в сторону Москвы.