Сергей Анохин - $амки

– Гондон охреневший… – повернулся «правый» к «левому». – Мордато делает, козел, а? Наобещал кому-то до кучи, а мне за него завод штурмом бери. Нормально, да?

– Да, собственно, – затараторил «левый», – и вопрос-то почти решен. Мои люди документы составили – не подкопаешься. Пристава, считай, подтянули, адвокат готов…

– Мне-то на хрена рассказываешь? Вижу, все у тебя в шоколаде – только он-то не верит. Почему бы, а? И я бы не верил.

– Ну знаешь…

– Знаю, знаю. Потому и не верил бы. Что тебе, что ему. Живете, как в райкоме, где все вам сверху крыли, только успевай вниз спустить. А тут теперь не райком! Въехали, генсеки хреновы?!

Он бы еще много, наверное, чего сказал, но сзади возник «главный».

– Все, о чем базарили, – наплевать и забыть! По-другому сыграем. Круче. Увидите, как работать надо.

Он шагнул в сторону, не дожидаясь вопросов «левого», пропустил мимо ушей ошарашенные матюги «правого» и одними губами выдохнул про себя:

– Быдло…

Михаил Стерхов вздохнул и посмотрел на забитую машинами улицу. Остоженка, как всегда в это время, была плотно забита. Тачка еле ползла мимо старомосковских улочек и переулков с сохранившимися кое-где особняками в стиле неповторимого купеческого модерна.

Вот и скучающая каменная махина Христа Спасителя. Из-за сердито надутых куполов через реку грозил золотой дубиной огромный Петр I. Грозил врагам России, а может, великому скульптору Зурабу. А сам с трудом удерживал равновесие в тазике, вероятно олицетворяющем современный российский флот, плывущий среди вороха увековеченных в бронзе указов, рескриптов, циркуляров…

Стерхов вывернул с Волхонки на Моховую и непроизвольно поглядел налево. Помнится, ранней весной, когда они с Лесей, как добропорядочные обыватели, решили прогуляться в Александровском саду, здесь, на высоком газоне Пашкова дома, начали высаживать цветы. Причем дерн почему-то вырезали в форме трех православных куполов-луковок, но выглядело так, будто здоровенный мужик, подняв над головой пудовые кулаки, злобно грозит Кремлю. Это она, утонченная женушка, заметила, остальные – да и он сам – проходили мимо, не обращая никакого внимания.

Михаил никогда не отвечал на звонки с закрытых номеров. Увидев на дисплее сигнал «Подавление номера», он автоматически отвернулся, но вдруг, повинуясь какому-то внезапному импульсу, включил и прислушался.

Молчание продлилось где-то с полминуты.

– Слушай внимательно! – На том конце провода слышалось характерное причавкивание, чьи-то зубы перемалывали жвачку. – Твоя лярва при мне. Хочешь получить ее назад годной к употреблению? А, Ученый?..

«Ученый»… Михаил уже стал забывать свою прежнюю кликуху, а этот гад помнил.

– Че молчишь, клоун?.. Хочешь, я тоже замолчу?

– Тещу свою пугай, урод, – негромко ответил он. – Что надо?

– Что базар не фильтруешь – потом ответишь. Как повидаемся, выясним конкретно, кто здесь урод… Цыпу свою заберешь, когда подпишешь договор дарения на свой завод. То есть через час. Езжай на Дмитровку. Там на Дубнинской, слева на углу, кафе есть в подвальчике… Короче, найдешь. А по дороге, чтоб сомнений не было, загляни на Мясницкую. Это рядом с твоим центральным офисом. Ты, правда, в такие места не ходишь, гнушаешься. Рэ-э-эсторан быстрого питания. Там у второго столика от окна – как войдешь, сразу его увидишь – под стулом косметичка лежит. Ты намедни ее своей телке преподнес. С вензельком из брюликов.

Михаил мгновенно вспомнил миниатюрный несессер с пилочками для ногтей. Леся никогда не пользовалась косметикой, но маниакально следила за своими руками. Мамаша внушила ей с детства, что у женщин важнее всего красивые руки. И действительно, руки у Леськи были удивительные – словно из мрамора, но теплые, нежные, с длинными тонкими прозрачными пальчиками. Вот и заказал ей ко дню рождения этот футляр для хитрых маникюрных цацек.

– …Можешь забрать, – продолжала между тем чавкать трубка, – нам чужого добра… ха-ха-ха… не надо. А потом в кафеху кати. Примем там подарок, сплавим твою козу, а заодно про урода поговорим. Если в три ноль-ноль не будешь на месте, уезжаем вместе с твоей телкой. Тогда получишь ее зимой из-под снега. Во все въехал?

– Ты кто? – глухо спросил Ученый, понимая всю бессмысленность своего вопроса.

– Приезжай – познакомимся. Повторять не буду. Конец связи.

Михаил вытер пот со лба. Набрал номер Леси. Телефон был вне зоны действия.