Михаил Нестеров - Оружие уравняет всех

Мамбо провела тыльной стороной ладони по лбу и тотчас отдернула руку. На жирную кожу лица налипло столько пыли, что эту смесь можно было намазывать на хлеб и угощать прихожан храма. Она провела рукой по щеке и подбородку: такая же картина. Подняла солнцезащитный козырек и в щадящем вечернем свете увидела свое отражение. Разводы на лице придали ей вид бойца спецподразделения. Все верно. Впереди решающий бросок. Противник вооружен скрипками, чьи тоскливые голоса невозможно было забыть.

Русские рано или поздно заметят преследователей, но им не уйти на своем универсале от таранного джипа, рожденного под впечатлением этих, где непроходимых, а где ровных, как стекло, мест.

– Все… – прошептала Мамбо отрешенным голосом, словно не сидела на переднем сиденье пассажира, а стояла на табуретке с петлей на шее. И добавила громче: – Давай.

Но громче – не означало громко.

Ниос и Кимби, утомленные дорогой, убаюканные рокотом мотора, спали, обнявшись, на заднем сиденье. И Леонардо задремал – всего пару мгновений назад, тоже не выдержав темпа неутомимой жрицы, и голова его склонилась к левому плечу. Ему приснилась идиллическая картина: он передает управление машиной Мамбо, а сам встает коленями на сиденье. В руках у него винтовка, перед глазами увеличенная панорама, в центре которой мечется цель: вверх, вниз, влево, вправо; она мечется по перекрестью, как рычаг переключения скоростей, но все равно возвращается в исходное положение – точно в центр оптического прицела. Лео нажимает на спусковой крючок, и винтовка дружески толкает его в плечо, оптический прицел подмигивает, вырубая на миг картинку, на тот короткий миг, когда стрелок словно получает удар и свет перед ним меркнет.

Лео проснулся и ничего не понял. Короткий, в несколько мгновений сон уместил в себя столько и был так реален, что на руль в своих руках Леонардо посмотрел, как на шипящую кобру. Он смотрел только на руки и не видел несшейся к нему наискось обочины. Его подбросило, когда передние колеса поймали обочину, и швырнуло в сторону. Он еще крепче вцепился в руль, но машина его уже не слушалась. Она превратилась в неукротимого мустанга. Камни били в днище, вылетали из-под колес и в стороны, только что не вверх и перед машиной. Хотя водитель был готов именно к тому, чтобы увидеть и в любой миг заслониться рукой от летящего навстречу метеорита.

Леонардо поздновато вспомнил о том, что помимо педали газа существует педаль тормоза. И он придавил ее с такой силой и надеждой, словно сидел в кресле-катапульте падающего истребителя. В этот раз машина послушалась его. Заблокированные колеса пропахали податливый в этом месте песок, зарываясь все глубже. И когда джип стал, он оказался зарытым в песке по нижние кромки дверей.

Радость Леонардо снова забежала вперед, и он мысленно послал хвалу создателю. Он пока не видел, какое печальное зрелище представляет собой машина. С высоты птичьего полета она походила на комету, которая под острым углом врезалась в землю, оставив глубокую борозду позади и навал песка впереди. Не обошлось и без пылевого облака, которое догнало закопавшуюся машину, накрыло ее и прокатилось дальше.

Мамбо снова тронула лоб и снова поднесла руку к глазам. Она ударилась о переднюю стойку, правда, несильно, и отделалась ушибом и ссадиной. Она боялась посмотреть на водителя – боялась сломать руки о его голову; она достала бы его наотмашь, если бы он рванул из машины через дверцу, что однажды и проделал.

Русские были так близко. Теперь за ними не могли угнаться даже самые буйные фантазии.

– Нам повезло, – вдруг услышала Мамбо.

Это прозвучало так неожиданно, так не к месту и не соответствовало планам «криминального квартета», что Мамбо не успела оценить всю глубину замечания.

– А ты кто, дорожный инспектор, чтобы делать такие выводы?

И эта фраза, зачатая без участия мозгов, стала файрволом на пути гнева. Клетка открыта, птичка улетела. Улетела? Кто это сказал?

Мамбо пыталась ответить на этот вопрос, обходя машину кругом и заодно прикидывая, сколько дней нужно затратить на то, чтобы откопать ее. Она посерела лицом, не к месту припоминая обидное: «Ну и ручищи у тебя!» Ей бы в помощь десяток таких, как она, – за час высвободили бы машину из песчаного плена. А с такими помощниками только песочные замки строить. Ниос и Кимби еще не пришли в себя. После сна, дополнила Мамбо.

Она присела перед правым передним колесом, зачерпнула пригоршню песка и смотрела, как он медленно утекает между пальцами. Она не слушала Лео, который что-то говорил про лопату.