Виталий Гладкий - Сплетающие сеть

Для древка лука я нашел тонкий прямой ствол молодого ясеня. Под стрелы приспособил стебли камыша, который рос возле того места, где мы расположились на привал. А наконечники стрел изготовил из консервных банок.

Когда Зосима разделил испеченную рыбу на четыре порции, я как раз натягивал тетиву. Для нее, за неимением лучшего, мне пришлось использовать кусок бечевки. Я был голоден не меньше, других, но мне не хотелось показывать этого остальным.

Поэтому, поблагодарив Зосиму кивком головы за кусок рыбы, который он подал мне на листке лопуха, я мужественно продолжил заниматься луком, несмотря на то, что мой рот был переполнен слюной, а желудок готов был вывернуться наизнанку.

Но я держал марку до последнего. Командир – это прежде всего пример. И только когда тетива приобрела нужную мне упругость, я не спеша положил готовый лук на землю и начал неторопливо есть, смачно обсасывая каждую рыбную косточку. Все уже покончили с весьма легким ужином, и глазели на меня кто с откровенной, а кто с затаенной жадностью.

В дороге мы несколько задержались. По разным причинам; в том числе и хрестоматийным, заключенным в очень точной и емкой фразе: гладко было на бумаге, да забыли про овраги. Правда, вертолет больше не появлялся. Что не могло не радовать.

До Кадьи мы добрались только на пятые сутки. Мой НЗ приказал долго жить (за исключением чая), и нам пришлось перейти на подножный корм. Это было печально.

Мы собирали ягоды и грибы, безуспешно пытались сбить камнем птиц и белок, и ловили, если была такая возможность, рыбу. К сожалению, наши успехи на этом поприще были просто мизерными. Найти рыбные места – это всегда сложная задача для рыболова.

Каюсь, но я заначил маленькую банку красной икры, которую когда-то бросил в рюкзак и забыл о ее существовании. Я думал, что может наступить момент, когда эта банка спасет чью-нибудь жизнь.

– Вот что, братцы, – сказал я после того, как были измельчены и проглочены все крупные рыбьи кости. – Вы тут стройте шалаш, – мне кажется, ночью может пойти дождь; не так ли, Зосима? вот и я об этом – а мне нужно отправиться на охоту. Если мы в ближайшее время не подкинем внутрь чего-нибудь посущественнее, то завтра или послезавтра вообще никуда не двинемся. Ноги откажут.

– Охотиться… с этим? – Каролина смотрела на лук с явным пренебрежением.

– Ты можешь предложить другой вариант?

– Нет, но…

– Тогда помолчи. Иначе, чтобы выжить, будем есть змей и лягушек. Как тебе такое меню?

Девушка вздрогнула и инстинктивно отшатнулась, будто я уже принес ей блюдо из жареных лягушачьих лапок. Знала бы ты, красотка, ЧТО иногда приходится есть, когда припрет. Лягушечье мясо – это суперделикатес по сравнению, например, с вялеными кузнечиками или змеиной кровью, которая хорошо утоляет жажду.

– То-то, – сказал я назидательно, и направился в лес.

По дороге к этому озеру мы видели массу рябчиков. Зосима только вздыхал: эх, ружьецо бы… Голодная, а от того вяловатая Каролина провожала их жадными взглядами, но камни уже не бросала. Да, попасть на лету в птицу – задача, с которой мог справиться разве что первобытный человек.

Рябчики, завидев меня, вспорхнули и уселись на ветки. Не высоко. Глупая птица, подумал я снисходительно. Она думает (если вообще может думать; скорее всего, ее поведение подчинено инстинктам), что полная неподвижность – лучшее средство маскировки.

Аккуратно прицелившись, я выпустил первую стрелу. Увы, она попала в "молоко". Это понятно – я ведь не пристреливал свое оружие. Вторая стрела пролетела уже гораздо ближе к цели – сантиметрах в двадцати от рябчика. Он даже не шелохнулся.

Я облегченно вздохнул. Сиди, сиди, красавчик… Я сейчас…

Третья стрела смахнула рябчика с ветки так быстро, что я не уследил, куда он упал. Вначале я вообще подумал, что птица улетела. Но потом понял, что это вспорхнул другой рябчик, сидевший рядом.

Я едва сдержал себя, чтобы не броситься к дереву, под которым лежал сраженный стрелой рябчик. Я мысленно ликовал – получилось! Но неподалеку сидели другие две птицы, наверное, самец и самка. Эх, еще бы одну…

Я выстрелил по наитию, почти не целясь, потому что неизвестно по какой причине у меня начали дрожать руки. И попал! Вот уж если везет, так везет.

Теперь я не стоял на месте, а бросился вперед как легавый пес, учуявший подранка. И спустя две-три минуты я ликовал, отплясывая какой-то нелепый танец, словно первобытный человек. В руках у меня была вожделенная добыча…