Виталий Гладкий - Сплетающие сеть

Голод – не тетка. Иногда он такие штуки с неорганизованными людьми откалывает, что диву даешься.

Впрочем, случается, что и организованные делают друг из друга шашлыки и едят их без специй и даже без соли.

– Давай сначала уточним маршрут, – сказал я с наигранным спокойствием. – Что его нужно менять, это нам ясно. А потом вернемся к проблеме питания. Понятно, что из-за харчей мы несколько задержимся, но если уж что-то делать, так нужно делать обстоятельно. Я не прав?

– Дык, я ничего. Я так…

– И что ты посоветуешь?

Зосима задумался. Остальные смотрели на него с затаенной надеждой, но несколько мрачновато. Мне их мысли были прозрачны как стекло. Они не отличались оригинальностью. И Каролине, И Пал Палычу до смерти хотелось очутиться сейчас за тысячи километров от этих мест.

Можно подумать, что я против…

– Нужно идти на Кадью, – наконец разродился здравой мыслью Зосима. – Это большой крюк, но в той стороне нас вряд ли будут искать.

– А что, идея очень даже неплохая.

До Кадьи я в своих охотничьих вылазках еще не добирался, хотя со слов Зосимы знал, какая там глухомань.

Кадья – это довольно обширная возвышенность, изрезанная ручьями и реками, поросшая густым, девственным лесом. Короче говоря – почти нехоженые места.

Как мне рассказывал Зосима, некогда там жил какой-то народец, тунгусы, как выразился мой приятель. От них Кадья и получила, по предположению Зосимы, свое название.

Народ то ли вымер от какой-то болезни, то ли выродился, то ли разбрелся по городам и весям большой страны, а может большевики в полном составе сослали непокорных нацменов, не пожелавших организовать колхоз, осваивать необъятные просторы Крайнего Севера.

Как бы там ни было, но Кадья не знала коллективного человеческого присутствия по меньшей мере семьдесят лет. Только изредка туда забредали охотники-одиночки – как Зосима – но далеко вглубь Кадьи не заходили. Уж больно места там были неприветливые, опасные и малопроходимые.

– Но сможем ли мы преодолеть такое расстояние с урезанным продовольственным пайком и… – Я замялся, а затем закончил очень тихо, чтобы услышал только Зосима: – И таким коллективом?

– Когда прижмет, за локоть себя укусят, – мудро ответил Зосима, подтверждая мои выводы на сей счет. – Думаю, НЗ нам хватит не менее чем на трое суток – как раз, чтобы добраться до Кадьи. Если, конечно, рюкзак кто-нибудь не утопит в болоте.

Он с осуждением посмотрел на тихую, как мышка, Каролину. Девушка виновато потупилась.

– Будем по пути хорошо смотреть… может, где чего… – Зосима не закончил свою мысль, но мне она и так была понятна.

Попутная добыча – это хорошее подспорье. Будь у нас ружье… Ну да ладно, русский мужик всему учится на ходу. Гляди, Пал Палыч своим "томагавком" сохатого завалит. Вот мяса-то будет…

Мы взяли курс на Кадью.

Улов был так себе – две рыбешки. Как раз чтобы поужинать мне и Зосиме. Но по голодным глазам Пал Палыча и Каролины, не отводивших взглядов от костра, я понял, что еще день-два голодания, и они могут слопать нас вместе с вертелами, на которые были нанизаны рыбины.

Мы стали табором над глубоким до черноты озером. С трех сторон его сковали невысокие обрывы, и только четвертая представляла собой удобную площадку, которая полого спускалась к воде.

Сегодня главным рыболовом был назначен Зосима. Он не очень любил рыбачить, но смирился. Теперь я стал для него начальником, и Зосима сразу вспомнил свое военное прошлое. Все мои распоряжения он выполнял четко и беспрекословно. Собственно, как и все остальные члены команды.

В этом я не находил ничего необычного. Мы спасали свои жизни, а значит должны были сплотиться и создать маленькое племя во главе с единогласно избранным вождем. Что мы и сделали. Только молча.

У меня были подозрения, что в глазах Пал Палыча и Каролины я был каким-то монстром в человеческом обличье. Разубеждать их в обратном мне не хотелось. Подчиненные должны не только уважать босса, но и бояться.

Лишь Зосима, как бывший солдат и охотник, который привык к виду крови и смертей, относился ко мне как прежде, разве что с большей долей предупредительности.

Пока Зосима ловил рыбу, а Пал Палыч с Каролиной заготавливали дрова для костра (что было задачей весьма нелегкой, так как все мы здорово ослабли от вынужденного поста), я вспоминал детство. И немного молодые годы, когда я учился… Впрочем, неважно где и чему; главное, что опыт изготовления луков у меня был весьма приличный.