Виталий Гладкий - Убить зверя

Субботний день оказался теплым и пасмурным, хотя служба прогнозов погоды грозилась резким понижением температуры и сильными ветрами. На самом деле столбик термометра цепко держался за нулевую отметку, а вместо предполагаемого ясного солнечного утра горизонт обложили брюхатые свинцово-серые тучи, с минуты на минуту готовые разродиться метелью.

Балагула в очередной раз произвел смотр своего "воинства" и остался доволен. Его парни прибыли минут на пять раньше людей Чингиза и слаженно заняли указанные в диспозиции места. Он, как и хотел Базуль, выбрал лучших – не мускулистых "быков" со лбом, который можно закрыть одним пальцем, а в основном тех, кто воевал в Чечне и вдоволь нанюхался пороху. Эти парни знали свое дело туго и совершенно не испытывали естественного в таких случаях мандража.

Наконец из лесополосы показались и машины с парнями Чингиза. Они разъехались веером и остановились метрах в сорока от Базуля, который стоял, опершись на капот своего бронированного "мерса", и с удовольствием вдыхал свежий воздух, пахнувший снегом и хвоей – чуть поодаль, на пригорке, зеленела небольшая еловая рощица. "Стрелка" с Чингизом его скорее забавляла, нежели тревожила. За те несколько дней, что прошли после неприятного известия о неминуемой разборке, он прозондировал ситуацию вокруг конфликта и немного поостыл, благо информация, полученная им от верных людей, окопавшихся в столице, теперь уже вовсе не казалась ему опасной и безвыходной. Ожидая Чингиза, он больше думал о предстоящей завтра первой пробе на ринге одного из его любимцев, бульмастифа по кличке Фарт, нежели о предстоящем толковище.

Они сошлись ровно посредине между двумя рядами машин с включенными моторами – их не глушили специально, чтобы рядовые бойцы не могли слышать о чем разговаривают их боссы.

– Здравствуй, Федор Лукич, – сдержанно поприветствовал "положенца" Чингиз.

– Привет, – неприязненно буркнул Базуль.

Ни Чингиз, ни старый вор "в законе" друг другу руки не подали.

– Как здоровье? – для проформы поинтересовался Чингиз.

– Пока не жалуюсь. Чего и тебе желаю… – со скрытой издевкой ответил Базуль – он знал, что Чингиз прочно сидит на игле и ни дня не может прожить без импортных сильнодействующих наркотиков, которые вот-вот превратят его в развалину.

Чингизу едва перевалило за сорок. Он был невысок, болезненно худ, но жилист. На его бесстрастном восточном лице практически не было растительности, а потому жидкие тоненькие усики смотрелись как приклеенные. Узкие неподвижные глаза собеседника Базуля казалось глядели не наружу, а внутрь; создавалось впечатление, что они просто нарисованы на сухой желтоватой коже, похожей на старый пергамент.

– Клевая у тебя тачка, – с завистью буркнул Чингиз, глядя за спину Базулю.

– У тебя не хуже, – показал вставные золотые зубы "положенец" в кислой улыбке.

– Не скажи… Твой "мерс" бронированный, а у моего разве что движок посильнее.

– Зато тебя никто не догонит, – теперь уже Базуль рассмеялся вполне откровенно.

В выражении лица Чингиза что-то изменилось – будто кто-то невидимый быстро сменил одну маску на другую. Теперь полная невозмутимость уступила место хищной настороженности.

– Ладно, потрепались – и будет, – глухо сказал Чингиз. – У нас не так много времени разводить трали-вали.

Нужно решить вопрос.

– Решай, – преувеличенно кротко кивнул Базуль.

– В позапрошлом году на сходняке [18]авторитетов мы разделили город на сферы влияния. Было такое?

– Ну… – "положенец" был удивлен – он ожидал совершенно иного начала и абсолютно на другую тему.

– Тогда скажи мне по какому праву ты взял под себя Кургузый рынок? Он на моей территории.

Базуль опешил. Он никогда не был тугодумом, но сейчас у него в голове все смешалось и вдобавок напрочь отняло речь. Старый вор "в законе" лишь бессмысленно таращился на Чингиза, пытаясь сообразить куда тот клонит.

Кургузый рынок находился на границе размежевания сфер влияния группировки Базуля и Чингиза. Совсем недавно на большой пустырь посреди недавно отстроенного микрорайона никто из братвы не только не смотрел, но даже плюнуть не хотел. Обычно там кучковались старушки, приторговывая семечками, сигаретами и ранней зеленью, выращенною в парниках. Что с них возьмешь? Если кто и щипал их потихоньку да помаленьку, так это местная мелкая шантрапа, не входившая ни в один из городских мафиозных кланов.

Но так было до тех пор, пока сначала к самому рынку не подвели трамвайные пути, а затем не открыли линию троллейбусного маршрута. Неожиданно оказалось, что Кургузый рынок неизвестно по какой причине стал чрезвычайно привлекателен для колхозников, которые его буквально оккупировали и начали продавать продукты по смехотворно низким ценам. Впрочем, ничего необычного в ценообразовании не было: сперва торговля шла без рвачей-посредников и без "народных контролеров" – в лице рэкетиров и мздоимцев от налоговых и прочих государственных служб.