Вера Чиркова: Убить в себе зверя

Проклятье, куда нас несёт? – рычал я с досадой, пытаясь удержать рули легкого, допотопно неуклюжего вертолёта.

Однако огромное, бешено вращающееся веретено смерча, от которого мы безуспешно пытались удрать последние десять минут, неуклонно настигало, постепенно загоняя в непроходимо узкое, глубокое скалистое ущелье, ведущее в сторону Великой пустыни.

Смерч мчался на нас, словно живой, не позволяя свернуть в сторону, и хотя разумом я понимал, что это всего лишь влияние господствующих в высоких непроходимых горах вечных сквозняков, все равно не мог отделаться от подспудного ощущения присутствия чужой злой воли.

– Штурвал! Штурвал держи! Арт! Да выравнивай же! – В очередной раз истошно заорал напарник, когда вертолёт вдруг резко наклонился сначала в одну, а потом в другую сторону.

Да заткнись, ты, наконец! Неужели я без тебя не знаю, что делать?! – хотелось рявкнуть в ответ, но крикнул я совсем другое:

– Кен! Взгляни быстрей, что это там стучит?

– Дверь вырвало, – обрадовал он меня через несколько неимоверно долгих мгновений.

Только этого и не хватало, зло ругнулся я сквозь зубы. Там же сложены все наши припасы, инструменты и немудрёное оружие. Наверняка в этой кутерьме мы потеряли большую часть багажа, если не весь.

– Кен! А что с припасами?! – не выдержав, снова окрикнул я напарника.

Однако проверить контейнеры Кен не успел. Да он и вообще больше ничего не сумел сделать.

Как, впрочем, и я сам.

Небо внезапно оказалось внизу, а горы над головой, затем снова небо над головой, и снова внизу. А потом все завертелось с сумасшедшей скоростью в бессмысленном танце гигантского смерча. И это могло означать лишь одно, проклятый ураган догнал-таки нас, захватил и тащит с собою через перевал.

Голова закружилась и на какое-то время я потерял всякую способность рассуждать и следить за приборами. И лишь когда безумная пляска внезапно оборвалась, сменившись сначала диким грохотом и треском ломающегося вертолёта а после шорохом осыпающегося песка, пришёл, наконец в себя.

Открыв глаза, я некоторое время не мог сфокусировать зрение, в голове все плыло и кружилось, во рту было горько, а на зубах скрипел смешанный с пылью песок. Или стекло?

Несколькими секундами позже, припомнив бешеную центрифугу, в которой нас прокатило, и сообразив, чем всё закончилось, я принялся выковыриваться из-под обломков с лихорадочной резвостью, попутно проверяя на целостность руки и ноги. Как ни странно, всё оказалось на месте, хотя до последнего мгновенья я не верил в такое небывалое везение.

А поверив, не сумел сдержать облегчённый вздох, хотя особенно и не обольщался. Иногда вгорячах люди не чувствуют даже смертельных травм, и теперь вся надежда только на инфо, портативный коммуникатор, специально для вылазок на отстающие планеты стилизованный под местный примитивный прибор. Хотя здесь, в глуши, на материке, не охваченном спутниковой связью, и он не гарантирует полной безопасности.

Черт, а где же Кен?! – вспыхнула вдруг в мозгу виноватая мысль, и я поспешил его окликнуть.

Но лишь попытавшись произнести хоть одно слово, сполна осознал, как сильно пересохло у меня во рту, а язык почему-то стал похож на наждачную бумагу. Пару секунд я отплёвывался и искал фляжку с водой, пока вдруг не расслышал тихий стон.

Он раздался прямо подо мной, и я сразу напрочь забыл про собственные проблемы.

Немедленно сдвинувшись чуть в сторону, ровно настолько, сколько позволили искорёженные стенки бывшей кабины бывшего вертолёта, я принялся торопливо разгребать куски обшивки и стекла, попутно истово благодаря великий космос за то, что теперь при изготовлении своих допотопных машин туземцы свято следуют правилам, подсказанным нашими специалистами.

Лишь благодаря этому я не изрезан обломками, а кабина не залита ручьями крови.

Очень скоро под завалом обнаружилось кресло Кена, намертво заклиненное сплющенной кабиной. И сам свободный старатель, пристёгнутый к этому креслу спасательными ремнями и подушкой безопасности и лишь благодаря этому целый и на первый взгляд – почти невредимый. Точнее пока определить было невозможно, ни отстегнуть Кена, ни выдрать голыми руками ремни у меня не получилось.

– Оставь меня, уходи, сейчас взорвётся! – не открывая глаз, простонал Кен, почувствовав мои далеко не деликатные рывки.

– Сейчас, только шнурки поглажу, – сквозь зубы рыкнул я, отстёгивая с пояса плазменный резак.