Сергей Донской - Матёрый

— Спасибо за столь хорошие новости, Александр Сергеевич, — пробормотала Людмила так растроганно, словно оздоровлять в одном из особняков собирались лично её.

Тут по её знаку видеокамера должна была взять её лицо крупным планом для краткого резюме, но Руднев опять нарушил сценарий.

— В заключение беседы хочу пригласить вашу съёмочную группу на место событий, — сказал он, с трудом оторвав взгляд от тесных штанов ведущей.

— Милости прошу ко мне в пятницу в первой половине дня. Вместе прокатимся с турецкой делегацией за город — прикинем, стоит ли овчинка выделки. Ведь лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать… А? Руднев интригующе хохотнул.

«Он положит ладонь на мой затылок и станет перебирать пальцами волосы, — подумала Людмила, у которой вдруг сделалось сухо во рту. — Это будет немного похоже на отеческую ласку. И он будет наклонять меня все ниже, а я некоторое время поупираюсь, чтобы посильнее распалить его сопротивлением. Именно так все и произойдёт. Уже завтра».

— Конечно, я… мы с радостью принимаем ваше приглашение, — улыбнулась она. — Нашим зрителям будет интересно проследить за развитием событий.

Людмила сделала отмашку. Выключилась камера, один за другим погасли оба софита. И от улыбки Руднева тоже следа не осталось.

— Когда передача выйдет в эфир? — сухо спросил он.

— Сегодня в 20.00. Завтра утром дадим повтор.

— При монтаже уберите поговорку про овчинку.

— Почему? — искренне удивилась Стрекотова.

— Потому что руководитель моего ранга не имеет права сомневаться, — пояснил Руднев жёстким тоном.

Людмила начала смутно догадываться, что никакого сопротивления этому мужчине она не окажет, даже для виду. Властная рука сгребёт её за волосы и заставит подчиняться каждому своему движению.

Останется только покорно кивать головой да держать рот пошире открытым, чтобы ненароком не задеть Руднева зубами. Такие мужчины никому не прощают промахов. Потому что сами их не допускают.

— Да, Александр Сергеевич, — пообещала она. — Ваше пожелание будет выполнено.

Руднев хмыкнул: ещё бы!

Людмила не обратила внимания на перемену настроения собеседника. Выпрямившись перед ним в эффектной, по её мнению, позе, она сказала:

— У нас по пятницам с десяти до двенадцати, вдет обзорная передача «Панорама». Не возражаете, если мы вставим в неё репортаж о вашей встрече с турками? Прямо вживую и вставим.

— Вживую, — повторил Руднев. — Да, конечно.

Вживую — это хорошо.

Он решил про себя: телевизионщикам, пожалуй, нечего делать в посёлке. Дело даже не в том, что ему не слишком хотелось светиться в прямом эфире, из которого не уберёшь ни случайно вырвавшихся слов, ни жестов… Просто слишком плотные брючки носила ведущая. С такими мороки не оберёшься. И вообще, телевизионщики — ненадёжная публика. Приближать их к себе опасно, в штанах они или без штанов.

Руднев встал и, не попрощавшись, удалился в комнату отдыха. Сюда были снесены все три мобильных телефона, дабы их звонки не мешали интервью. Одна трубка как раз издавала призывные звуки: тирлим-тирлим… Тирлим-тирлим… Специальный телефон, номер которого известен только избранным. Это значит — дело важное, не допускающее отлагательств.

— Алло, — бросил Руднев в трубку. — Кто говорит?

— Я, — представился знакомый голос.

Такую вольность в обращении с первым лицом области могли позволить себе единицы. В данном случае заместитель начальника УБОПа полковник Бурлаев.

Полезный, хотя слишком своенравный тип. Общаясь с Рудневым, никогда не снисходит до просительных или заискивающих интонаций. А в стенах родного управления, говорят, полковничий голос звучит порой так громогласно и страшно, что рядовые пехотинцы банд-формирований пускают лужи прямо на пол. Поэтому Бурлаев никогда не проводит профилактические беседы у себя в кабинете. Поэтому же Руднев предпочёл бы общаться с ним исключительно по телефону. Но даже эта трубка, снабжённая тройной защитой от прослушивания, не всегда годилась для обмена информацией.

— Слушаю, — сказал Руднев без особого воодушевления.

— Я по поводу криминогенной обстановки в городе, — буркнул полковник, не расщедрившийся хотя бы на самое коротенькое приветствие. — Доводилось ли вам когда-нибудь слышать о так называемой бригаде некоего Эрика?

Это походило на скрытую издёвку.

— Нет. — Лицо Руднева окаменело.

— Разумеется, — хмыкнул полковник. — Но, может быть, вам будет интересно узнать, что сегодня обнаружены трупы четверых членов группировки.