Сергей Алексеев - Удар «Молнии»

На переправе же пришлось сменить «лошадь» — «волк» из Абхазии за сутки выдохся и отупел от тяжести. По условиям экстремальной ситуации его пустили в расход, набили камней в штаны и за пазуху, отправили на дно Сунжи. Раненого Тучкова переправили на трех связанных бревнах, а там взвалили его на «свежего» пленного.

После переправы вдруг обнаружилось, что нет бойца из «тройки» Крестинина, обследовали берег вниз по течению и нашли его выброшенным на отмель. «Заяц» был легко ранен в предплечье еще в Аргуне, плыл в обнимку с бревном, чтобы не мочить только что обеззараженную рану, и, видимо, не удержал своего «поплавка». Вынырнуть в бронежилете, с оружием и боеприпасами физически невозможно даже человеку со свежими силами…

Он стал первым погибшим в возрожденной «Молнии»…

Бойца освободили от лишнего груза, накрыли голову и лицо вывернутой камуфляжной курткой и обвязали веревками, чтобы можно было нести вдвоем. Несмотря на предрассудки и запрет отмаливать душу утопленника, Капеллан прочитал над ним отходную молитву, после чего Крестинин и второй офицер из «тройки» взялись за веревочные ручки…

Мертвых, по законам «Молнии», несли с собой до тех пор, пока на каждого было по два живых.

И прятали только в исключительных случаях, когда уже не хватало пар.

За полночь группа вышла к железной дороге Назрань — Грозный. За насыпью довольно плотной шеренгой, перемежаемой кордонами, стояло оцепление, состоящее из вооруженных мужчин и большого количества безоружных женщин и детей. По путям время от времени прокатывался «бронепоезд» — платформа с двумя поставленными поперек брониками, которую тянул допотопный пожарный мотовоз.

Завтра вся эта оруще-галдящая, как грачи, стая пойдет прочесывать окрестности, и вряд ли где укроешься. Уходить за полотно следовало только ночью, с отвлекающим маневром, ибо незаметно просочиться с «малямбами» невозможно. Группа сосредоточилась в подходящем месте, изготовилась к прыжку, а Цыганов, единственный владеющий чеченским, зашел с другой стороны и заблажил как ненормальный:

— Сюда! Бегите сюда! Вон, вон!.. Эй, уйдут! Ловите! Ловите! Эй!

И высадил магазин в ночную тьму.

Вооруженные кинулись на крик, началась пальба, женщины и дети мгновенно сбились в кучи, загалдели, будто вспугнутые галки, мотовоз укатил «бронепоезд», и тогда группа бесшумно перескочила железную дорогу. За спиной в небо полетели осветительные ракеты, Бог весть по кому ударили автоматы и пушки БМП. Крестинин дождался Цыганова и повел группу на север. Впереди была еще одна дорога…

И от нее густо ударило огнем, над головами повисли осветительные мины, заставляя вжиматься в землю, — палили по всякой бегущей тени. Наверное, между дорогами были выставлены секреты, наблюдающие за всеми передвижениями, и группу засекли. До рассвета еще было время, а раньше прочесывание не начнут, и потому Крестинин послал «тройку» искать место, где можно без особых осложнений прорваться с боем; оставаться на узкой полосе между железной и автомобильной дорогами было опасно. Радиоперехват отмечал, что операция готовится на пять утра и что первой волной пойдут женщины и дети, согнанные в район поисков со всей округи.

Такого оборота никто не ожидал, у «Молнии» не было опыта борьбы с подобным «противником» — женщин и детей берегли даже в Африке…

Разведка вернулась лишь через полтора часа и принесла неутешительные вести: на дороге плотно стоят войска, сплошная линия обороны чуть ли не до Грозного, впереди них гражданское население, и если пробиваться, то придется в первую очередь рубить его. Хоть становись и кричи — нет у нас вашего Диктатора! Нет!.. Решили уходить назад, через железную дорогу к Сунже, и попытаться захватить «бронепоезд» либо закрепиться на берегу, изрезанном оврагами. И ждать деда Мазая…

Еще не было пяти, когда группа снова оказалась перед железнодорожной насыпью. И тут вдруг со всех сторон поднялась невообразимая пальба, крики людей, заревели моторы бронетехники и грузовиков. Можно было предположить, что началась операция по прочесыванию, однако войска режима спешно грузились в транспорт, лезли на платформу «бронепоезда», и все это уносилось в сторону Грозного со стрельбой и густым ором. Подхватывая на руки детей, разбегались в разные стороны женщины. Кто-то еще командовал, пытался навести порядок, но буквально через десять минут дороги оказались открытыми во все стороны света.

Крестинин несколько запоздало включил радиоперехват, а достаточно было простого приемника…