Сергей Алексеев - Удар «Молнии»

Саня сел на камень позади него, хлопнул по плечу:

— Не журысь, Никита. Придет время, перепляшешь и меня.

— Вы ж не москаль, батько, — то ли спросил, то ли убежденно сказал «шестерка». — Чого сразу не казав, шо хохол? — Я б и не тягался…

Кажется, Никита нашел оправдание своему поражению, и Саня не захотел его разочаровывать.

— Та тож конспирация, — проронил он. — Про гопак в другой раз побалакаем. Сховайся и спы, Мыкита.

Ему вспомнился цыганский барон, уверявший, что в жилах Грязева течет бродяжья цыганская кровь. Так и не дождались в таборе Саню, ушли без него, и где теперь они? Здешняя земля — Сербия — была когда-то их землей, может, предки их тоже скитались по этим местам?..

С сумерками вышли в путь и сразу же взяли быстрый темп: за эту ночь следовало одолеть полсотни километров, чтобы к утру выйти к городу Ниш. Саня всю дорогу поторапливал, на лесном участке маршрута гнал группу бегом, сквозь плотно заселенные районы пробирались короткими перебежками, через автодороги — стремительным рывком. Шли без привалов, на одном дыхании и все-таки к рассвету не успели. Начинался дальний пригород, поля, сады, огороды, где с раннего утра появится народ: истерзанная войнами земля еще плодоносила, еще кормила зажатых в экономическую и политическую блокаду сербов.

Остановились в старой, заброшенной винокурне на краю виноградника, замордованные на марше «гладиаторы» повалились спать на дно большого чана, в котором когда-то давили виноград. На чердаке выставили пост, сменяемый через каждые два часа, но Бауди что-то почувствовал. Ему не нравилось место, не по душе было, что на дневку встали всей группой; он не противился воле Грязева, однако при этом высказывал сомнения и решил бодрствовать, пока спит инструктор. Его настороженность, в свою очередь, не нравилась Сане, и он, улегшись спать, вынужден был бороться со сном и незаметно наблюдать. Бауди стоически выдержал часа три, затем сломался, сидя у пыльного маленького оконца, сполз с пустой бочки и растянулся на цементном полу. Виноград был убран, однако по полю, между рядами лозы, бродили с корзинами какие-то люди, отщипывали последние кисточки, то приближаясь, то удаляясь от винокурни, держа постовых в напряжении. После обеда пошел дождь и прогнал побирушек. Изредка кто-нибудь из «гладиаторов» просыпался либо был разбужен на смену; в тот же момент доносилось чавканье, булькала вода. Ели, пили, ходили в угол мочиться и снова лезли в чан, как в колыбель.

К вечеру, когда дождь разошелся и расквасил землю в винограднике, Грязев взял с собой лейтенанта-эстонца и свою «шестерку», приказал сидеть остальным и не высовываться. А Бауди отозвал в сторону, сказал жестко и коротко:

— Никакой самодеятельности. Ответственность за операцию беру на себя. Тебя оставляю старшим. Все последующие команды — по радио. Вопросы?

— Вопросов нет, есть предложение, — сказал Бауди.

— Слушаю.

— В разведгруппу нужно включить еще одного человека.

— Мне достаточно двоих. Третий — лишний.

— Я настаиваю, — не менее жестко проговорил начальник спецслужбы. — Возьмете того, на кого укажу.

Он пытался всучить Грязеву своего человека — значит, такой все-таки был в группе! Саня мысленно перебрал всех «гладиаторов», проверяя свою наблюдательность, — не угадал. Впрочем, сейчас это уже было неважно. Доверенным Бауди оказался русский из Прибалтики…

Дождь глушил шаги, прятал следы, размывал контуры человеческих фигур в ненастных сумерках, пластиковые серые накидки хорошо прикрывали оружие. Трубы химического завода служили ориентиром даже в темноте, поскольку над одной из них все время пылал факел — сжигали попутный газ. В основных направлениях розы ветров, разносивших оранжевый едкий дым, местность оказалась малозаселенной, пустынной, так что бурьянными пустырями можно было вплотную подойти к ограждению территории завода.

Городу был вынесен смертный приговор…

Теперь и Грязеву следовало вынести свой, однако он медлил, тянул время, ожидая, когда полностью вызреет мысль, что иного пути в его ситуации просто нет. Ему предстояло привести приговор в исполнение, сделать это хладнокровно, с твердым сердцем, однако он незаметно посматривал на «гладиаторов», сидящих на бетонном пятачке под высоковольтной опорой, и никак не мог решиться. А они ждали команды…

Саня тронул за плечо Никиту, указал в сторону труб:

— Пройди вдоль ограждения, проверь, нет ли сигнализации. И подыщи удобное место для прохода.