Сергей Зверев - Минный дрейф

Среди этой разношерстной, гомонящей публики выделялась одна пассажирка, которая, спасаясь от вагонной духоты, предусмотрительно заняла место у настежь распахнутого окна. И выделялась она прежде всего бомжевской одежкой.

Бомжи тоже всегда были составляющей частью пассажирской публики, но не в это время и не в этом месте. Милостыню по вагонам они уже давно не просят. Да и в городе куда как больше возможностей поживиться, поэтому обычно вечер для бездомных ленинградцев – это самый пик промысла по разного рода наваристым местам. В эту пору бомжевская когорта появляется в вагонах электричек крайне редко, разве что на конечных станциях: собрать бутылки, забытые вещи, потерянную мелочь.

К тому же не многие из самых что ни на есть отчаянных бесприютников решались проехать в переполненном вагоне, распространяя характерный для давно немытых людей запах аммиачного перегноя. Пассажиры, основу которых составляет преимущественно питерский пролетариат, долго вдыхать исходящие от бомжа пары не станут. И церемониться особо – тоже. Могут на ближайшей станции и взашей вытолкать, и по роже дать.

Наша бомжиха, однако, хоть и выглядела замученной, но одета была более-менее прилично, естественно, в сравнении с типичными представителями этой городской прослойки, запахов не распространяла, пьяна не была, лицо без синяков и свежих ссадин, да и вела себя тихо и скромно, разглядывая проплывающие за окном пейзажи.

– Вот, даже бомжи из Питера бегут, – с укоризной произнесла соседка по лавочке, полная рыжеволосая пенсионерка, – хоть с дачи домой не возвращайся.

Ее подруга, такая же пенсионерка-дачница, только абсолютно седая, согласно вздохнула. За полчаса езды женщины переговорили обо всем, перебрали все темы и сейчас сердобольно перекинулись на обсуждение положения бомжей.

– Мы-то с тобой хоть на даче можем отсидеться, – продолжала развивать тему рыжеволосая пенсионерка, – а этим горемыкам куда податься?

– А им-то что? – удивился грибник, который занимал скамеечку напротив старушек. – Где сойдет – там ей будет и дом. Какие проблемы?

– Постыдились бы, молодой человек, – седоволосая решила вступиться за подругу и зашла с другого фланга: – Вот вы-то, небось, про хлеб насущный не думаете?

– Не думаю. Потому что работаю, – принял бой рыбак, – пашу как вол не покладая рук. А эти? – Он кивнул головой в сторону безмолвной бомжихи, которая по-прежнему отстраненно смотрела в раскрытое окошко: – Язвы на теле нашего государства.

– Как вам не стыдно! – чуть ли не в один голос возопили старушки, но работягу не так-то просто было одолеть с наскока.

– А чего мне должно быть стыдно? – искренне удивился он. – Я, что ли, по-вашему, тунеядец? Вы на нее посмотрите. – Он перевел взгляд на сидящую у окошка женщину. – Ей же, наверное, еще и сорока нет. Ей еще работать и работать. Так ведь нет. – Он попытался развести руки в стороны, но, сжатый с двух сторон соседями, сделать это не сумел и ограничился презрительной гримасой. – Мы честно зарабатывать на хлеб не хотим. Пусть дядя Ваня вкалывает, а нам и так хорошо.

– Что вы набросились на бедную женщину? – в один голос возмутились дачницы. – Нашли на ком отыгрываться!

– Бедную? – ехидно переспросил грибник. – Это кто бедная? Она? – И мужчина снова кивнул в сторону сидящей у окна женщины. – У меня, знаете ли, такой штучки до сих пор нет, хоть я и работаю. Бе-е-едная, – передразнил он своих собеседниц, презрительно ухмыляясь.

До сих пор язвительный работяга-грибник оставался в одиночестве, и победа, без всяких сомнений, в итоге оказалась бы на стороне пожилых дачниц и их сторонников. Позицию сердобольных пенсионерок разделяли все, кто в той или иной мере участвовал или хотя бы слышал, о чем шел разговор. Но в то самое время, когда ликующие старушки готовы были словно коршуны наброситься на поверженного противника, сидящая у окошка бомжиха извлекла из кармана затертого пиджака мобильный телефон, активировала мало кому из соседей понятную функцию «Bluetooth» и, не обращая никакого внимания на реакцию окружающих, стала дожидаться ответа.

– Моделька-то не из самых заштатных, – оценивающе проронил стоящий в проходе молодой человек, с интересом следивший за вполне профессиональными манипуляциями странной пассажирки, – не из дешевых.

– Вор-р-рюга, – поставил окончательный диагноз работяга-грибник и победоносно глянул на своих оппоненток: – Видали, какие бомжи пошли? Расплодили, понимаешь…