Алексей Шерстобитов - Чужая жена [СИ]

Остальное, от моментально проголодавшегося взгляда Светищева, скрыла захлопнувшаяся дверь. Андрей заглотил настолько глубоко наживку, что начал сразу оправдывать ее поведение и по отношению к себе, и по отношению Державе. «Конечно…, — думал он — женщина польщена таким вниманием этого человека. Какая из них не отреагирует на предложение такого подарка! Но нравлюсь ей я! Это очевидно… Может, вернуться в купе и, она, поняв мой намек, воспользовавшись уверенностью толстячка, придет ко мне?… Нет, еще рано… В любом случае так и будет, но сначала, нужно продлить и укрепить знакомство. Да, и неплохо было бы дать понять, что она мне тоже нравится… Но как же лихо она показала мне себя! Какие формы! Она действительно целое сокровище, такой обладать, значит найти все необходимое. Вряд ли она замужем. Но тогда, что значит ее фраза о „чужой жене“? Ладно, после узнаю…».

С такими мыслями он вошел в вагон-ресторан и, вдруг, разочарованно увидел, что Мария и Арон сели на одной стороне стола. Так бывает, когда мужчина не может принять решение, что лучше: сидеть рядом и иметь возможность касания, или видеть глаза, их выражение напротив себя, касаться ногами ее ног, а руками ее руки.

Андрей понял ошибку Арона Карловича одновременно с ним, но тот попытался исправить, сославшись на возможную тошноту. Светищев улыбнулся и парировал:

— Дорогой Арон Карлович, если вас стошнит, я найду, чем занять нашу гостью, не беспокойтесь…

Это было воспринято, как нападение, а учитывая, что это место выбирала дама, то Державе начало казаться, будто она специально, заведомо зная об исходе, захотела все устроить именно таким образом. Немного с вызовом, он ответил:

— Ничего, я найду выход, тем более что ради, вас женщины, такие как я мужчины, готовы на многое… — имея в виду свою исключительность.

— Посмотрим…

— Мальчики, вы не представляете, как с вами весело! Вы такие забияки. Нооо… давайте все-таки, что-нибудь закажем…

Выбора особенного не было. Все заказали филе лосося под соусом из белого вина и шампиньонов с рисом и овощами. Дама пила вино, Арон — коньяк, Андрею достался непонятно маленький, запотевший графинчик водки, которую он пил осторожно, будто чего-то опасаясь.

Глядя, как Карлович выпивал пятьдесят граммов своего алкоголя, Мария морщилась, ненавидя даже запах коньяка. При таком же действии Светищева, морщился Арон. Оба с вожделением наблюдали, как подносит ко рту большой прозрачный бокал девушка, прежде облизывая языком губы, чуть приоткрывая их, а после сделанного глотка, сквозь эту же щелку, выдуваела немного воздуха. При этом она закрывала глаза, и каждый ждал — на ком же она их откроет. Тот, кому доставался сейчас взгляд, обращал свой в сторону соперника, и с незаметным кивком, будто спрашивал: «Ну что?».

Все менялось совершенно независимо и не предсказуемо. Мария играла и игралась, как ей хотелось, они же изо всех сил старались быть искрометными рассказчиками, галантными и предупреждающими любое желание, кавалерами, настоящими мачо со всеми нравящимися женщинам качествами, умудряясь при этом объяснять самим себе любую ее выходку.

Она знала, что и кому сказать, кого из них, чем подцепить, и чем заинтриговать. Арону на ушко игриво и непринуждённо, как бы невзначай прошептала, что забыла бюстгальтер, а Андрею то же самое, но по поводу другой части аксессуара нижнего белья. Для обоих это моментально стало безусловным доказательством уже сделанного ею выбора, правда немного напрягшего, поскольку показалось — уединение с этой женщиной не сможет пройти без последствий. Никто из них не смог объяснить себе более конкретно причину такого беспокойства, а потому вновь увлеклись единственной, неповторимой, однозначно доступной.

— Мальчики, может быть, перейдем на менее официальный тон? А то все «вы», да «вы»!..

Они согласились, и как-то странно замолчали, будто первый сказавший «ты» не получит бонус, а скорее наоборот. Продолжила она:

— Арончик, а ты кем работаешь? Если не хочешь, не отвечай…

— Да что ты, тут нет тайны… Я, ну так скажем, работаю по камню…

— Ювелир, что ли?…

Об этом не принято говорить вслух, поскольку не безопасно, поэтому он соврал, удивившись, как точно она попала, будто знала заранее:

— Нет, что ты, хотя могу, конечно, и камни драгоценные, но не очень… Я скульптор малых форм, что-то наподобие нэцкэ, может быть, слышали?

— Ааа, видела… такие шахматы резные…

— В том числе… Недавно резал янтарь, очень, знаете ли, впечатлительно получилось!