Сергей Зверев - Первая пуля – моя

– В какой квартире они живут? – спросил заинтересованно.

– В тридцать шестой. Но они в нашей поликлинике не наблюдаются. Ездят к своему доктору, в какой-то платный центр…

– Как, говорите, их фамилия?.. Заславские? А это не тот Дмитрий Сергеевич Заславский, который баллотируется в губернаторы нашей области?

– Тот. Прохиндей, каких мало! – высказала свое мнение Амалия Карловна. – Про таких раньше говорили: из грязи в князи. Без роду без племени, а как высоко скакнул! Машина, как у министра, охранников целая орава…

– И прислуга, наверное, есть? – поддержал разговор доктор.

Амалия Карловна поджала губы.

– Была, но недели три как уволили. Видно, не приглянулась. Хотя по мне, так Анечка была просто чудо – вежливая, умненькая, сразу видно, из хорошей семьи.

– Из хорошей семьи?

– Да я их отца неплохо знала. Менацкер Иосиф Львович, может, слыхали? Отменный авиаконструктор был, жаль, что погиб. У него было две дочери: старшая Людочка, а младшая Анечка. Жена умерла сразу после родов младшенькой – лейкемия. Так что Иосиф Львович сам их вырастил. Представляете, даже не привел в дом мачеху, хотя мог – жених-то был завидный. Когда он погиб, Людочке уже восемнадцать исполнилось, а Анечке всего десять. Туго им пришлось, бедненьким…

Доктор слушал Амалию Карловну, затаив дыхание. Видимо, история сестер Менацкер его здорово заинтересовала. Нутром почуяв благодатного слушателя, та продолжила с воодушевлением:

– Когда погиб отец, Людочка, говорят, за границу уехала. То ли в Израиль, то ли в Штаты. Родственники у нее там где-то были, а может, замуж вышла. Плохо, что Анечку с собой не взяла. Пропадет ведь она здесь, а там, глядишь, и прижилась бы… Я как-то спрашиваю у нее: как твоя сестра поживает? Она пожала плечиками, дескать, откуда я знаю? Видимо, с тех пор, как Людка уехала, они и не виделись.

– Странная история, – задумчиво обронил доктор. – А что, эта Аня Менацкер замуж так и не вышла?

– Врать не буду – не знаю. Но то, что она с журналистом шашни крутила, это точно.

– С каким журналистом?

– А с тем самым, который у Людкиного мужа интервью приходил брать. Высокий такой, черноволосый, в «Московском комсомольце» работает… Лизонька говорила, что его фамилия Воскресенский. Да, Иван Воскресенский.

Амалии Карловне показалось, что на лице доктора появилось недоумение. Он что-то хотел спросить, но неожиданно передумал. Отставил в сторону пустую чашку и встал:

– Спасибо вам, Амалия Карловна, за чай и за душевную беседу… Но я, пожалуй, пойду. Надо успеть до обеда и к другим пациентам заглянуть.

– Заходите, голубчик, – попросила Амалия Карловна, провожая доктора в прихожую. – Не забывайте старуху…

Мило попрощавшись, доктор вышел за дверь, а Амалия Карловна еще долго стояла в прихожей, вспоминая доброжелательную улыбку доктора и его манеры. Ее не покидало ощущение, что когда-то давно она уже встречала этого милого молодого человека. Но когда и где?

– Может, в поликлинике? – пробормотала она себе под нос. – Или в больнице?.. Нет, определенно нет, тогда я видела его без белого халата…

И вдруг Амалия Карловна вспомнила – десять лет назад этот доктор был ухажером Людки Малаховой, и встречала она его не где-нибудь, а в своем родном дворе, когда парень провожал Людку к подъезду.

«Странно, что этот парень меня не узнал, – с неодобрением подумала она и тут же самодовольно усмехнулась. – Хотя тут нет ничего странного. Сейчас молодые такие деловые да занятые, что дальше собственного носа не видят. Да и память у них не ахти. То ли дело люди нашего поколения…»

Офис газеты «Московский комсомолец» располагался в здании, где ютилось еще с десяток газет и журналов, поэтому шум и галдеж здесь стояли несусветные. Недаром говорят, что журналисты – народ непредсказуемый, но вместе с тем веселый и душевный. Стоило Олегу переступить порог здания, как к нему тут же подскочила коротко стриженная девушка в ярком сарафане, сидящем на ней крайне нелепо.

– Опаздываете! – заявила она не без укоризны. – Я вас уже пятнадцать минут жду! – И, не дав Олегу и рта раскрыть, подхватила его под руку и потащила куда-то по темному коридору.

Олег сразу понял, что его приняли за кого-то другого, но решил не сопротивляться – охранник у входа и так поглядывал на него со слишком откровенным интересом. Пусть теперь знает, что он не какой-нибудь «левый», забредший в редакцию из чистого любопытства. Девушка в сарафане тем временем принялась задавать ему какие-то вопросы, однако ответы Олега, похоже, ее ничуть не интересовали. Она трещала без умолку, не забывая при этом здороваться с проходящими мимо коллегами. Наконец они остановились перед дверью, на которой висела табличка: «Газета „Сударушка“». Девушка, не теряя прежнего энтузиазма, толкнула дверь ногой: