Сергей Зверев - Спасти Париж и умереть

Адель и Павел, приходя в себя после происшедшего, направлялись к острову Ситэ.

– Ты выглядела молодчиной, – сказал Павел. – Если бы не ты, я бы пропал…

– Да и ты не подкачал, – улыбнулась девушка. – Удивляюсь, как ты не спрашиваешь, каждого ли связника-иностранца я выручаю при проверке документов таким образом…

По мосту Арколь они перешли рукав Сены, приблизились к Нотр-Даму. Павел потянул на себя тяжелую дверь, пропустил девушку вперед.

В соборе они увидели викария. Тот бросил на них выразительный взгляд и направился к металлической двери. Молодые люди пошли за ним. Викарий отпер дверь и исчез в темноте. Дверь закрылась, но Адель и Павел не услышали повторного щелчка замка. Это был явный знак для них! Полюбовавшись несколько секунд убранством собора, они подошли к двери. Убедившись, что на них никто не смотрит, тоже вошли в дверь.

– Наконец-то, – раздался шепот викария. – Я думал, что-то произошло.

Он стоял сразу за дверью и ждал появления гостей.

– Нас задержал патруль, – ответила Адель. – Все в порядке. Что у вас?

– Сейчас увидите…

Викарий зажег свечу и направился вниз. Адель и Павел последовали за служителем церкви.

В крипте они увидели звонаря Жоржа Лерне и незнакомого молодого человека. Незнакомец при появлении троицы вскочил. Звонарь поднялся неспешно.

– Ах! Это вы, Жорж! – Девушка прильнула к звонарю. – Я так рада, что вы живы!

– Я говорил, что со мной ничего не произойдет, – улыбнулся звонарь. – Спасибо ему, он помог мне бежать…

Все посмотрели на человека с белым шрамом над левой бровью.

– Кто это?

– Давайте присядем, – произнес звонарь. – Сейчас я вам все расскажу…

Курт Мейер стоял перед дверью. В квартире, куда он сейчас собирался звонить, проживал майор Корн.

Мейер давно обдумывал этот шаг и вот наконец решился.

Дверь долго не открывали, Курт уже начал беспокоиться. Однако раздались нетвердые шаги, и дверь распахнулась.

Майор Фридрих Корн был навеселе, однако в таком состоянии, что с ним можно было разговаривать.

– Привет, Курт! – воскликнул хозяин квартиры. – Я так рад, что ты пришел!

Курт переступил порог. Густой винный запах, словно в дешевом бистро, заполнял все помещение. У майора были красные, воспаленные глаза, губы кривила пьяноватая улыбка.

Корн вдруг бросился вперед и порывисто обнял Мейера.

– Здравствуй, Фридрих… – сказал Курт, осторожно освобождаясь из объятий. – Извини за вторжение. Думаю, я смогу подсказать, что нужно делать. Собственно, потому я и пришел к тебе. Давай сядем и серьезно поговорим… Нас никто не подслушает?

– Нет… – Майор Корн обвел взглядом квартиру. – Вряд ли я представляю интерес для Оберга. Когда мы встречаемся, бригаденфюрер смотрит на меня как на пустое место.

– Вот и отлично, – произнес Курт, усаживаясь. – У тебя осталось выпить?

– А как же! – подмигнул Корн. – Я словно знал, что ты придешь.

– Я расскажу, что надо делать, чтобы перестать быть пустым местом, Фридрих… Это долгий разговор!

В тот вечер они выпили мало, однако говорили долго и задушевно. В конце концов в глазах майора появилась надежда. Он пообещал сделать все возможное. И слова эти были произнесены таким тоном, что Мейер понял – собеседнику можно верить.

Мимо прогрохотали танки, в воздухе осталось облако пыли и выхлопных газов. У штабной палатки стояли двое – кряжистый генерал и высокий худощавый человек с крючковатым носом. На высоком человеке была французская фуражка, на военном мундире отсутствовали знаки различия.

Первого звали Леклерк, второго – Шарль де Голль.

– Думаете, эти танки составят достойную конкуренцию немецким? – спросил де Голль.

– Не только составят, но уже составляют! – уверенно кивнул генерал Леклерк. – За две недели эти танки уже показали себя с лучшей стороны. Все проявилось уже с первых минут после высадки в Нормандии.

Двое направились ко входу в палатку. Над палаткой развевался флаг с изображением Лотарингского креста – древним гербом Жанны д’Арк и символом французского Сопротивления.

– Все же Черчилль ошибался, делая ставку на этого проходимца Анри Жиро, – произнес де Голль задумчиво.

– Почему так думаете?

– У Жиро никогда не было популярности, – улыбнулся де Голль. Он снял фуражку и пригладил короткие седые волосы. – Дело в том, что французам необходимо рассчитывать только на собственные силы… Иначе немецкая оккупация Франции сменится американской или английской! Или еще лучше – не хватало нам советской оккупации!