Сергей Алтынов - Болевой прием

– Хочешь, исчезну навсегда?

Он с ответом не торопится. Что-то неопределенное бормочет, совсем не в его это стиле. Одним словом, вижу, семью Полковник бросить не может. И жену любит, и меня. Но каждую из нас по-своему. Бывает и такое в жизни.

– Двух женщин любить нельзя, – заявляю я Полковнику.

Можно... На самом деле можно, но очень недолго. Наш срок закончился, и я это поняла первой.

– Все, – произношу я, подводя окончательный итог. – Твоя жена лучше, умней и красивей.

Полковник не спорит. Так, видимо, оно и есть.

Расстались мы с Полковником, но перед этим он меня зачем-то пригласил к себе в гости. Жене и детям представил как коллегу по работе. Что уж его близкие знали о работе Полковника, мне не ведомо, но лишних вопросов не задавали. Посидели, выпили, мило пообщались. Жена Полковника носила простонародное имя Зина, возможно, в юности была хорошенькой девушкой, сейчас же выглядела заплывшей жиром сорокалетней дамой, с невыразительным, состоящим преимущественно из щек лицом и маленькими свиными глазками...

С тех пор я Полковника не видела, Сократа Ивановича никогда о нем не спрашивала.

Но если во мне и осталась одна лишь ненависть, то это Ненависть с большой буквы. И это мое единственное чувство послужит на добрые дела. На очищение мира от таких, как Лесли, Граф, Крот... Между тем Граф легок на помине. Подвальная дверь открылась, и нам обоим велено было проследовать в его кабинет.

– Знакомьтесь, господин Страум!

Сперва Граф представил нас, а потом кивнул в сторону некоего немолодого уже мужчины, находящегося вместе с ним в кабинете.

– Наш деловой партнер из Европы, – закончил представление Александр Александрович.

Стало быть, это и есть представитель той самой делегации, о которой Граф уже упоминал. Не боится он нас друг с дружкой знакомить?! На вид Страум обычный дяденька, немолодой, но молодящийся. Подтянутый, фигура спортивно сохранившаяся для его годов. Лицо обычное, из толпы, при этом с довольно унылым выражением, только глаза какие-то ядовито-голубые. Челюсти заметно выступают вперед, по законам физиогномики это признак не слишком высокого интеллекта. Волосы густые, седеющие, без залысин. Сотрудник иностранной разведки?! Очень даже может быть.

– Итак, Евгения Федоровна и Сергей Владимирович! – продолжил Граф. – Вам предстоит помочь господину Страуму в возникшей у него проблеме. Решив эту проблему, вы получите обещанную мной сумму денег, и на этом наше сотрудничество закончится.

Судя по тому, как Хмурый дернул углами рта, я поняла, что ему очень хочется послать этих господ куда подальше. И не только послать.

– Хотя мне кажется, что это задание вы выполнили бы и бесплатно. Особенно Сергей Владимирович! – Глаз Графа было по-прежнему не видно, но их взгляд явно впился в подполковника.

– Мы вас слушаем, – отозвался Сергей.

Тот, кого нам представили как господина Страума, достал из бумажника две фотографии и протянул нам. На них был изображен один и тот же человек, правда, в разной одежде.

– Вы знаете, кто это? – почти без акцента, но каким-то странным, характерным лишь для иностранцев голосом спросил Страум.

– Да, – кивнула я.

Еще бы мне не знать. Международный террорист. Один из особо одиозных чеченских полевых командиров, прошел подготовку в лагере арабских наемников. В розыске у нас и по всей Европе. Искала этого мерзавца и спецслужба. Его фотографию мне показывал покойный Сократ Иванович Прохоров лет восемь назад. Сейчас, по моим данным, он должен был находиться где-то далеко от России, спецназы ФСБ и ВДВ основательно потрепали его банду.

– Гамаль. Или, точнее, Гамид, – произнесла я. – Полковник Гамид.

Во время чеченской войны чуть ли не все полевые командиры были полковниками, независимо от количества бойцов в отряде. До сих пор не понимаю, почему не фельдмаршалами. Узнал Гамида и Сергей. Разведка ВДВ искала его параллельно с фээсбэшниками. Одно из имен подлинное, второе что-то вроде псевдонима.

– Всего в каких-то сорока километрах отсюда, – произнес Граф и назвал известный адрес туристско-охотничьего комплекса.

Он, правда, располагался не в сорока, а в пятидесяти четырех километрах от данной территории.

– Вы шутите? – нервно отозвался Хмурый.

– Нет, – покачал седой головой Страум. – Он действительно сейчас там! И его нужно... сами понимаете! – Страум сделал выразительный жест ладонью по горлу, точно забыл русское определение «ликвидация».

Что делать? Если выполним этот «заказ», одной мразью будет меньше, с остальными разберемся позже. А если Граф нас подставляет?! Но зачем?! Зачем вообще выпускать нас с Территории?! Нет, сейчас я Графу верю! Просто у нас с ним и с этим унылым Страумом оказался общий враг. Великий комбинатор вовсе не Остап Бендер, а этот Граф, он же Александр Александрович. Умело натравливает одних врагов на других... Ладно, разберемся с Гамалем. Я помню видеокадры, как он лично перерезал горло русскому мальчишке-солдату (а такого даже чеченцы не делали, солдат-срочников старались сильно не мучить, глотки резали только контрактникам). Видела, как на другом солдатике отрабатывал приемы рукопашного боя. Был бы жив Сократ Иванович, он дал бы «добро» на такую акцию... Значит, надо действовать. Остальное разузнаем после.