Сергей Алтынов - Болевой прием

Я ведь и сама не сразу заметила. Граф остановился, поправил очки, затем продолжил несколько изменившимся тоном:

– Значит, так, прошу отметить следующее. Вы начали делать лишние телодвижения – погиб человек. Ни в чем не повинная девушка Тамара. Скромная и тихая банковская служащая. Следующее лишнее телодвижение – погибнут двое или трое. Свою охрану я усилю, так запросто меня больше не возьмете... Самое правильное было бы убить вас прямо сейчас. Но я уверен в нашем дальнейшем обоюдовыгодном сотрудничестве... Это тебе от меня для профилактики, гвардеец!

Граф невесть откуда выхватил хлыст и, рассекая воздух, трижды ударил Хмурого. Подполковник с трудом подавил в себе стон. Лишь кашлянул и пару раз дернулся телом.

– Вот теперь мы в расчете! – произнес Граф, убирая хлыст. – Не извольте скучать, через пару часов мы с вами побеседуем насчет дальнейшего сотрудничества.

– Вас не сильно опечалила смерть Лесли? – спросила я перед самым его уходом.

– Хер с ним, с Лесли, – не стесняясь в выражениях, отозвался неожиданно повеселевший Граф. – Методика подготовки Лесли разработана и не представляет особой сложности. В мире есть аналоги, нового по большому счету ничего. А вы сейчас стали свидетелями куда более интересной вещи! Как сделать убийцами совершенно непригодных для этого людей. Это не Лесли, это совсем другое.

– То есть стираете границы игры и реальности. Стираете в сознании одного конкретного человека или целой группы? – продолжила я в том же темпе. – Но это временно, что будет, когда они прозреют?

– А они никогда не прозреют! – остановившись у выхода, Граф произнес фразу, прощальную на данный час.

Его подручные сняли с нас наручники и оставили в подвале наедине.

– Мы живы, по-моему, это главное, – проговорил подполковник, массируя истерзанное хлыстом тело.

Мне хотелось как-то помочь ему, прижечь йодом кровоточащие следы от хлыста, но йода не было. Была бы собакой, языком зализала бы. Но я не собака.

– Мы им нужны, – кивнула наверх я. – Теперь главное, чтобы из нас как бы между прочим не сделали убийц. А Граф это может!

– Мразь редкая этот Саня... Но не более того, – проведя несколько боксерских ударов по воздуху, отозвался Сергей.

И ко мне вдруг окончательно вернулась уверенность в себе. В самом деле – ну что я, мрази за свою жизнь не видела?! И мы им не Ольга с Кириллом, не офисные недоросли.

– Взорвать бы все это на хрен, – повращав головой, произнес подполковник. – Только не получится.

Некоторое время мы оба молчали. Я пыталась сообразить, чего затевает Граф и как он хочет использовать меня и Хмурого. Вместе? Порознь? Ведь ни на грош ни мне, ни подполковнику больше не доверяет. Враги мы для него, причем очень опасные... А вот кто он сам? Шпион, агент иностранной разведки? Нет, это не разведка. И не местные преступные группировки... Что за чертовщина, я по-прежнему весьма скудно представляю себе, с кем сейчас воюю. Для чего-то Граф нас с Хмурым бережет, даже наручники велел снять! Стоп! Раз приказал снять наручники, значит, задействует нас в самое ближайшее время. Для боевых акций затекшие руки не годятся, реакция притупляется и ударная сила. Вслух свои мысли я произносить не стала, наш подвал скорее всего прослушивается. Как это выразился Граф? Вот, вспомнила:

– Даже стопроцентно невыгодную для себя ситуацию я умею обратить в свою пользу!

Редкое умение, нечего сказать! Мы с Хмурым Графу крайне невыгодны и опасны, но, получается, работаем на него?! От всех этих размышлений голова начинает идти кругом. Несомненно, Граф считает меня наемницей, любящей убивать людей за деньги. За эдакого урода, вроде Лесли, за женщину, лишенную материнского инстинкта, имеющую всего одну, но пламенную страсть, страсть к убийству. На самом же деле с первого дня моей работы на спецслужбу я действовала исключительно в рамках ЗАКОНА. Некоторые странные люди (по мне, чудаки на букву «М») говорят, что закон не имеет обратного действия, то есть не может меняться в зависимости от исторических обстоятельств и социальной атмосферы. На мой взгляд, полная чушь, достаточно посмотреть на историю законодательства СССР, впоследствии России. Сперва Ленин отменил смертную казнь, потом опять ввел, при Сталине судебные решения выносили не суды, а «тройки», тот же Сталин смертную казнь также отменял (!!!), но вскоре вернул. Хрущев ввел смертную казнь за любое убийство, изнасилования и хищения в особо крупных размерах. При Брежневе отменили расстрел за изнасилование, при Андропове ужесточили законы против расхитителей. При Горбачеве за убийства при отягчающих стали давать пять-семь лет (!!!), при демократах смертную казнь и вовсе отменили. Общество стало добрее и гуманнее?! Интересно, есть ли хоть один человек, который ответит «да»?!