Сергей Алтынов - Город ледяных башен

– Я могу сказать лишь одно – Наташа Травникова должна жить. Причем жить счастливо, – выслушав Наташу, произнес Собеседник.

– Счастливо?! А как же Зина? А девочка из горного селения? А девушка-мойщица?

Собеседник лишь махнул рукой.

– Почему нельзя погибать Зине? – неожиданно холодно спросил он.

– У Зины пожилые родители, – нашлась с ответом Наташа. – У них уже никогда не будет другой дочки!

– Да, это так... Именно поэтому они избалуют, испортят единственную дочь. И она станет такой, какой ты ее видела.

– Не станет! – очень твердо произнесла Наташа. И тут же задала следующий вопрос: – А Акелла? Почему его дочка осталась без папы?

– Акелла герой. Героям свойственно погибать. Здесь нет никакого противоречия. Участь его дочери – быть дочерью героя, – как само собой разумеющееся проговорил Собеседник.

– И жить в нищете! – невесело усмехнулась Наташа. – А может быть, я тоже... герой?! И мне тоже свойственно погибать?!

– Царство мертвых отказывается принимать тебя... Просто-таки наотрез! – покачал головой Собеседник.

– А Зину?

– Примет.

– Потому что она не такая красивая и не такая талантливая?

Собеседник лишь вздохнул.

– Много слов, много вопросов. Ты идешь на Четвертый Вариант?

– Он может что-то изменить?

– Может... – с заметной грустью произнес Собеседник. – Но ты вряд ли выберешь его. И мы вновь вернемся ко второму или третьему вариантам.

– Я иду на Четвертый Вариант! – ответила Наташа.

Цирк-шатер. Наташа, Зина и другие дети внутри него. Бородатый бандит наставляет на Наташу черное дуло своего автомата.

– Что ты сказала? – в четвертый раз задает он свой страшный вопрос.

Наташа поднимается со своего места и молчит. Что ей сейчас делать, что говорить? Собеседник сказал, что она не должна погибнуть. Что же, тогда она будет вести себя, как и в первый раз. Пусть он стреляет.

– Почему вы хотите нас убить? Что мы вам сделали?! – произносит Наташа.

Зиночка пытается вернуть ее на место, но Наташа отбрасывает ее руки. Бандит усмехается, передергивает затвор. На сей раз Наташа отчетливо видит полыхнувшее из ствола пламя, чувствует страшный, сильный удар в голову. Девочке становится так больно, что она теряет сознание и проваливается в темноту.

– Она жива! Пульс бьется!

Это голос Акеллы. Наташа не видит его, перед глазами кромешная тьма. Девочка чувствует, как ее поднимают заботливые крепкие руки и кладут на что-то мягкое.

– У кого третья группа, резус отрицательный? – слышит Наташа чей-то незнакомый голос.

– У меня.

Опять голос Акеллы.

– И у меня! – слышится тоненький детский голосок.

Это Зиночка!

– Ты, девочка, лучше отойди!

Снова тишина. На сей раз надолго.

Очень надолго.

– Наташа! Ты спишь или нет? Это я, Зина!

Кругом тьма. Но голос действительно принадлежит Зиночке.

– Я не сплю, – ответила Наташа. – Ты где, Зина?

– Рядом, Наташа.

– Почему так темно?

– Наташа, так получилось... – Зиночка замялась, но потом сказала: – Ты сейчас ничего не видишь, но это временно. Скоро тебе сделают операцию, и все снова будет, как прежде.

«Как прежде не будет никогда!» – пронеслось в Наташином сознании, но вслух она ничего не произнесла.

– Пока ты ничего не видишь, я буду рядом с тобой, – продолжила Зиночка. – Вот возьми!

Наташа почувствовала, как в ее ладонь легла фарфоровая кружечка, ее любимая, принесенная Зиночкой из дома. А в ней яблочный сок.

Наташа сделала пару глотков, и тут ее подбросило вверх. На сей раз она летела куда дольше, причем в абсолютной, кромешной тьме. А когда полет закончился, отступила и тьма. Наташа оказалась в собственной комнате. С аквариумом, книжным шкафчиком и круглым зеркалом, висящим над шифоньером. Наташа тут же подошла к зеркалу. Она вновь повзрослела на десять лет, но сейчас на нее из зеркала смотрела уже не красавица. И Наташа как бы вспомнила те события, которые должны были происходить, пока она совершала полет. Наташе и в самом деле сделали операцию, но зрение вернули лишь на один глаз. Не смогли замаскировать и швов на лице. И все это время рядом находилась Зиночка.

Сейчас из зеркала на Наташу смотрела... Нет, не уродина. Просто девушка с заметными рубцами на лице, незрячим глазом и все с той же детской короткой прической. Не такая, какой была раньше. В детстве и в тех предыдущих вариантах. Другая. Совсем другая.

СОВСЕМ...

И тут раздался звонок в дверь.

– Натка, ты не представляешь! – с порога, как всегда горячо и эмоционально, заговорила Зиночка. – Твою картину покупают за...