Сергей Зверев - Мастер ликвидаций

Кудрявцев едва не задохнулся от возмущения, едва не заехал стервецу по его поганой роже, но вовремя сумел взять себя в руки. Если рассуждать здраво, то откуда Веньке-то знать о его предполагающейся отставке. Откуда, если сам Кудрявцев еще не уверен – состоится ли эта отставка вообще… Слухи слухами, а сколько раз бывало, что тот, кого собирались уволить, становился чуть ли не первой скрипкой в оркестре…

Объяснение нетактичному поведению зятя было тут же придумано: просто-напросто нервничает. Все же Катька – его жена, и никакой он не бесчувственный чурбан, каким хочет казаться. Словом, вместо того чтобы устроить Веньке разнос по полной программе, Кудрявцев через силу улыбнулся.

– Ладно, уговорил. Пожалуй, поеду к себе.

– Поезжайте, Петр Кузьмич, поезжайте, – зять суетливо вскочил с дивана и первым направился к выходу. Кудрявцеву ничего не оставалось, как пойти за ним.

Уже стоя в прихожей и глядя в Венькины коровьи глаза, он сухо сказал:

– Если будут новости – дай мне знать. Звони в любое время дня и ночи.

– Непременно, Петр Кузьмич, непременно. Как только Катюша объявится, сразу позвоню.

От поспешных обещаний зятя здорово попахивало фальшью, и Кудрявцев вдруг понял, что ничуть не осуждает беспутную Катьку. Ну разве можно жить под одной крышей с человеком, который только и делает, что пытается сгладить острые углы. Всем задницу лижет, стелется перед каждой собакой – только бы на его счет не подумали ничего дурного. Скользкий, как уж. Это называется «хорошим воспитанием». Но рано или поздно, «хорошее воспитание» приедается. Как приторно-сладкая конфета. Становится противно до тошноты. Так что если Катька нашла этому лицемеру замену – флаг ей в руки…

Выйдя из квартиры Вениамина, Кудрявцев вздохнул с облегчением. Дышать сразу стало легче, хотя на лестничной площадке было здорово накурено. На этот раз Кудрявцева нисколько не раздражал сигаретный дым. По крайней мере, это был живой, человеческий запах. А в квартире у Веньки пахло чем-то приторно-сладким. Французскими духами, что ли? Странно, конечно, если духами. Катьки нет вот уже неделю, и запах, по идее, должен был давно выветриться…

В любое другое время Кудрявцева профессионально насторожило бы это несоответствие, но он был так озабочен исчезновением племянницы и так торопился покинуть квартиру зятя, что не мог думать ни о чем другом.

«Части расчлененного тела принадлежат одному и тому же человеку. Пол: женский. Возраст: 20–22 года. Рост: 172 сантиметра. Время расчленения: сутки назад. Причина смерти: огнестрельное ранение. Расчленение производилось спустя несколько часов после смерти с помощью острого рубящего предмета – предположительно топора. О чем свидетельствует характер ран – резаные, линейной формы, с прямыми и ровными краями».

Почувствовав потребность закурить, капитан Бондаренко оторвался от заключения судебно-медицинской экспертизы.

Он вошел в прозекторскую несколько минут назад. Вошел, заранее зная, что ждет его за широкими металлическими дверями. Однако, увидев на столе мраморно-лиловые куски человеческого тела, все-таки побледнел.

– Что, впечатляет? – насмешливо спросил Шура Шевцов – судебный патологоанатом, смуглый, юркий, глазастый.

Конечно, он мог позволить себе такие шуточки – привык жрать бутерброды, не отходя от рабочего места. Извращенец, ей-богу! Однако специалистом Шевцов был отменным. Наверное, поэтому и не отказывал себе в удовольствии пустить шпильку в адрес каждого, кто потел и бледнел, попадая в судебно-медицинскую лабораторию.

Бондаренко сделал вид, что не слышал язвительной реплики. Взял со стола заключение, надел очки и углубился в записи.

Первую сумку с человеческими останками обнаружили сегодня утром. Житель одного из близлежащих домов наткнулся на нее чисто случайно: вывел во двор свою собаку, нежно-розового бультерьера, а тот неожиданно для хозяина сорвался с поводка и со злобным лаем помчался к мусорным контейнерам. Прыгнув в один из них, вытащил большую спортивную сумку. Вцепился в нее зубами, стал яростно грызть ткань, при этом громко подвывая. Мужик попытался оттянуть псину – и вдруг увидел, что днище сумки насквозь пропитано запекшейся кровью…

На место обнаружения сразу выехала дежурная бригада из окружного УВД. Покрутились вокруг, допросили свидетеля, но никаких стоящих улик не обнаружили. Сумка – новенькая, только-только из магазина. А ее содержимое – сплошной «фарш». В фигуральном смысле, конечно. На ручках – никаких отпечатков, кроме следов собачьих зубов. Вокруг места обнаружения здорово натоптано. Никто из жителей, как обычно, ничего не видел и не слышал.