Сергей Зверев - Забей стрелку в аду

– Сначала патлатого найти надо. Анус исчез с горизонта. К американцу не заходит. Будто чувствует, что над клиентом тучи сгущаются.

Святой знал, что говорил. В последние дни инженер стал особенно нервным. Перестал выходить на прогулки, посещать облюбованный ресторан. На улице постоянно оглядывался, старался передвигаться по городу на служебной машине или на такси.

– Хоукс дачу снял, – выдал последнюю новость Святой.

Подав на стол неизменную яичницу с непрожаренным белком и неаккуратно нарезанными ломтями ветчины, Дарья села напротив:

– На природу потянуло?

– Не похоже. Забрался в глухомань. Совершенно не престижный поселок. Дома старые. Правда, он выбрал самый пристойный. Двухэтажный домик из кирпича. Похоже, наш инженер уединения ищет. Никого видеть не хочет. А особенно вот этих субчиков, – согнув палец, Святой постучал по фотографиям, веером разложенным на столе.

– Наивный. На страуса похож. Голову в песок засунул, а задница торчит. Думает, что спрятался.

– Я в том же поселке сарайчик застолбил. Договорился с одной милейшей бабкой насчет ночлега. Вот, ключ выдала, – в пальцах Святого появился тронутый ржавчиной кусочек штампованного железа.

– Бабульке, надеюсь, не двадцать лет?

– Почти четыре раза по столько, – засмеялся Святой. – Поживу на лоне природы. Удочку смастерил. Вторую, очень классную у Николаевича одолжил. Нарыбачусь всласть. Давно мечтал. А вообще пора с американцем заводить тесное знакомство. Входить в плотный контакт. Зря мы вокруг него круги нарезаем.

В словах был резон. Время шло, а загадок становилось все больше и больше. Слежка не могла дать ключа к ним.

– Согласна. Надо найти благовидный предлог и познакомить тебя с Хоуксом, – Дарья подала кофе.

В отличие от яичницы, она умела заваривать напиток, дарующий бодрость. Кофе с примесью ванили и сливок ей особенно удавался.

– Придумала, – девушка торжествующе всплеснула ладонями, – если мистер Хоукс задержится на даче, дай знать. Я приеду к тебе и разыграю случайную встречу. В городе поступим по тому же сценарию. Надо только место подходящее подобрать.

Святой выслушал план. Допил кофе и отставил чашку с синим узором, окаймляющим ободок:

– Может, не торопиться тебе выходить на сцену?

– Почему? – искренне удивилась Дарья.

– А ты этих головорезов принимаешь во внимание?! – Святой выразительно постучал согнутым пальцем по лбу. – Думать надо, госпожа правдоискательница…

План не был принят. Святой продолжал следить за инженером, преследуя его с утроенной энергией. Хоукс такими же темпами сдавал. Он часто выходил курить на балкон. Осунулся.

Наконец инженер сменил обстановку и переехал на дачу. Впрочем, среди красот Подмосковья он вел себя еще более безобразно. Хоукс ударился в беспробудное пьянство. Слухи о загулявшем иностранце регулярно приносила бабка, хозяйка дачи, где остановился Святой.

Он и сам видел опухшую физиономию американца, мелькавшую в окнах. Больше ничего не происходило. Устав от бесплодного времяпрепровождения, Святой все чаще оставлял инженера без присмотра. Закинув на плечо удочки, он уезжал на взятом из гаража мотоцикле «Урал» к реке наслаждаться журчанием воды, тишиной и спокойствием.

Так продолжалось, пока прогретый солнцем воздух не прорезал человеческий вопль, полный ужаса и боли. Вопль заглушал гудение автомобильного мотора.

Святой встал, раздвинул камыши, закрывающие обзор. По дороге, пыля пятками, бежал полуобнаженный человек. Машина, джип «Исудзу-Труппер», гнала жертву к реке, почти касаясь ягодиц несчастного никелированными дугами отбойников, защищающими радиатор.

– Твою мать… – выдохнул Святой.

В беглеце он узнал Стивена Хоукса.

Стивен Хоукс родился на маленькой ферме, затерянной среди золотистых полей пшеницы штата Канзас. Одаренный от природы юноша увлекался точными науками и бредил путешествиями. Монотонная жизнь фермера была не для него. Папаша Хоукса крепко стоял на ногах, вкалывая от рассвета до заката на полях своего обширного хозяйства.

Дела фермеров Канзаса круто пошли в гору, когда Советы начали закупать гигантские партии американского зерна. Благосостояние семьи Хоуксов росло как на дрожжах. Они построили новый дом, прикупили технику, расширили угодья.

Но Стива успехи папаши не радовали. Он не хотел становиться наследником фермы и всю жизнь возиться с навозом и удобрениями. Отец, страшный самодур, мечты сына не одобрял. Иногда, перебрав кукурузного виски, он лупил отпрыска. Все Хоуксы трудились на земле, с тех пор как переселились в Америку. Стивен был в роду единственным выродком, не пожелавшим продолжать фамильное дело.