Сергей Зверев - Забей стрелку в аду

Узкое помещение карцера напоминало каменный стакан. Стены были покрыты плохо читаемыми надписями, выведенными слабеющими руками заключенных тех смутных времен, когда человеческая жизнь не стоила и ломаного гроша. Святой, оказавшись в отдельных «апартаментах», не стал оставлять автографа на влажных от вечной сырости кирпичах, посчитав, что собственноручно писать эпитафию для себя рановато.

В этот медвежий угол, забытый богом и людьми, бывший спецназовец прибыл не по своей воле, перенесясь на солидное расстояние от цивилизованного района подмосковных вилл и особняков в комариный край, где на квадратный километр водилось больше дикого зверья, чем людей.

О местности Святой мог составить приблизительное представление, ведь вся дорога отложилась в его памяти двумя неравнозначными этапами. Старт состоялся на пустынной товарной станции, возле которой возвышались башни элеватора и тянулись бесконечные пакгаузы с амбарными замками на воротах. Погрузка в вагоны, напоминавшие военные теплушки, проходила кромешной ночью. Станционные прожектора были погашены, и только фара маневрового тепловоза рассеивала мрак.

Неразлучный спутник Святого, мордастый бандит с отметиной на лбу, вывел пленника из джипа под усиленной охраной албанцев. В национальной принадлежности смуглолицых людей, сновавших, точно муравьи, по бетонному возвышению рампы, Святой не сомневался. Ему приходилось сталкиваться с представителями этого диковатого балканского народца раньше. Знакомство оставило неприятный осадок, хотя Святой никогда не переносил отрицательные черты отдельных выродков на всю нацию. Приложивший к его затылку пистолет чистокровный славянин по кличке Лишай мог быть эскимосом, оставаясь для пленника прежде всего бандитом, которого следует уничтожить в нужный момент. Но все-таки присутствие на станции выходцев с Балкан вносило свои коррективы. По богатому опыту Святой знал, что иностранные наемники на чужой территории действуют с особой жестокостью, не питая к местному населению ни капли жалости. Стоя перед товарным вагоном, он напрягал зрение, стараясь разглядеть и запомнить каждого. Все были заняты делом, кроме него. Согнувшись в три погибели, албанцы затаскивали ящики с невинной маркировкой, обозначавшей экспортные поставки продуктов питания на стенках. Отдельный, крупногабаритный груз доставлялся электрокарами, въезжавшими по металлическим лагам внутрь вагонов.

Работа шла слаженно, как по нотам. Никаких перекуров. Никаких лишних движений. Казалось, по рампе передвигаются не люди, а роботы, подчиняющиеся безупречно составленной программе, вложенной в кибернетические мозги.

Святой стоял спиной к пакгаузам. За ним, выстроившись сомкнутым рядом, переминались с ноги на ногу трое громил, выделенных для конвоирования пленника. Святой, поглощенный созерцанием погрузки в надежде увидеть знакомые лица Дарьи или Стивена Хоукса, не услышал, как рассыпалась шеренга, пропуская человека с ястребиным профилем.

– Я обожаю путешествовать, – встав плечо к плечу с пленником, произнес Ястреб.

Святой повернул голову, меланхолично заметив:

– Это мало похоже на увеселительный круиз.

– Ты имеешь в виду товарные вагоны?

– Да. Хотелось бы отоспаться после подвала в СВ или, на худой конец, в обычном купейном… Кстати, далеко едем? – позвякивая цепями, словно модница золотыми браслетами, задал провокационный вопрос Святой.

Меченый прямо-таки зарычал от наглости подконвойного. Босс Лишая демонстрировал завидную выдержку, по которой всегда можно отличить профессионала от банального бандита.

– Не гоношись, Лишай! Наш друг изволит шутить. Показывает железный характер. Это мне нравится. Приятно иметь дело с крепкими мужиками, а не со слюнтяями и дристунами, прикидывающимися суперменами у стойки бара. Крепыши меня мобилизуют, не позволяют расслабиться. И козлы отпущения из них получаются классные, очень убедительные, – подняв руку, Ястреб проверил время, посмотрев на массивные часы с несколькими циферблатами для различных часовых поясов. – Едем мы далеко, всей компанией, по одному маршруту, но в разных вагонах. Не волнуйся, Святой, на конечной станции о тебе не забудут. Пригласят пройти на выход.

Кутерьма с погрузкой завершалась. Станционный служащий в форменной рубашке с короткими рукавами трусцой бежал вдоль вагонов, испуганно озираясь на смуглолицых албанцев. Пухлый железнодорожник, похожий на приплюснутого с макушки колобка, сипло закричал: