Сергей Зверев - След на афганской пыли

– Простите, вы не могли бы мне помочь? – Женщина застенчиво улыбалась.

Биохимик от волнения даже стал заикаться.

– Я не знаю… где… что…

Он даже не понял, каким образом каблук и изящная туфелька, еще хранящая тепло женской ноги, оказались у него в руках. Теперь уже мужчина пытался приладить отломанный каблук.

– Ничего не получается, – вынужден был признаться он.

– И как же я теперь доберусь до гостиницы? – красотка произнесла это плаксиво и капризно, так, что биохимик сразу же почувствовал себя виноватым. Теперь из него можно было вить веревки.

– Такси мы здесь не словим, да и садиться в незнакомую машину в Кабуле опасно.

– Вы же со мной. – Рука с ярко накрашенными ногтями скользнула биохимику под локоть. – Здесь недалеко, всего несколько кварталов. Вы же не откажетесь меня проводить? Или вы спешите? – Женщина прижалась к молодому мужчине.

Будь биохимик более опытен в подобных делах, то сразу же почувствовал бы фальшь. Но опыта общения с женщинами, если не считать кузин, двух тетушек и маму, у него не было. Глаза молодого человека вспыхнули, в них заплясали искорки.

– Конечно же, как я сам не догадался предложить вам свои услуги? Простите.

– По произношению я понимаю, что вы мой соотечественник – британец. – Журналистка уже всеми пальцами уцепилась за локоть биохимика.

– Да, – растерянно пробормотал «ботаник».

– Погодите-погодите, – прищурилась журналистка, – произношение подсказывает мне, что вы из… – она кокетливо приложила ярко накрашенный ноготь к губам, – из Ливерпуля.

– Не из самого города. Я родился в провинции, но не очень далеко, это всего в тридцати милях…

– Ливерпульский диалект нельзя спутать ни с каким другим, – игриво улыбалась молодая женщина, ковыляя рядом с сотрудником Королевского военного госпиталя, – ведь это диалект, на котором пели свои песни «Битлз». Джон Леннон, Пол Маккартни… Вместо литературного «лов-лав» они неизменно произносили «лов». Эти чудные слова у меня звучат в голове с самого детства. Мои родители и познакомились на концерте великих ливерпульцев. Это так романтично. Вы не находите?

Легкий румянец выступил на щеках молодого медика. Он спокойно мог препарировать принесенную в лабораторию человеческую печень, вскрывать желудок покойника, пролежавшего в пустыне не один день, но не мог унять дрожь, ощущая у себя под боком живую, энергичную и соблазнительную женщину. А журналистка старалась, она намеренно припадала на правую ногу, при каждом шаге касаясь предплечья биохимика высокой упругой грудью.

– Вы так любезны, вот уж не ожидала встретить в этой дикой стране образованного соотечественника. В лучшем случае думала – вы янки. Они такие грубые, в них нет европейского лоска.

Биохимик просто таял от этих слов. Хотя кого еще можно встретить вблизи Королевского госпиталя? Парень за всю свою не такую уж и долгую жизнь ни разу не решился сам познакомиться с женщиной. Он практически не слышал теперь самих слов, не понимал их смысла, различал лишь интонацию – бессмысленное милое щебетание. Военный медик не успел и опомниться, как оказался у парадного входа в гостиницу, где обитали международные журналисты, освещавшие события в Афганистане.

– Вот мы и пришли. – В голосе журналистки послышалась неподдельная грусть. – Обычно эта дорога кажется мне такой долгой, а теперь, несмотря на сломанный каблук, она пролетела за одно мгновение.

– Рад был помочь вам, – промямлил биохимик.

Он избегал смотреть женщине в глаза, чувствовал себя абсолютно растерянным.

– Спасибо вам. – Журналистка разжала кулак, на ладони у нее лежал одинокий, беспомощный каблук-шпилька. – Даже не знаю, что бы я без вас делала!

Женщина явно выжидала. Но тюха словно язык проглотил. Он смотрел завороженным взглядом на спутницу – как кролик на удава, готовый сам пойти в пасть хищнику. Женщине достаточно было поманить его.

– Вы, наверное, сразу после службы… И голодны? Ничего особенного предложить вам не могу. Хороший кенийский кофе и печенье… – прозвучало многообещающе.

Буйная фантазия молодого человека дорисовала картину: гостиничный номер, двуспальная кровать, терпкий запах кофе…

– Это будет удобно? Я не скомпрометирую вас? – Биохимик смотрел на носки собственных туфель и, не рискуя поднять глаз, изучал маленькое пятнышко на замше.

– Боже мой! Вы получили слишком хорошее воспитание.

– Вы тоже, – с усилием выдавил из себя молодой человек и обозначил движение рукой к спутнице.