Виктор Иванников - Чужбина

— Эх, Арсений, хоть ты и психолог, да и неплохой, а вот тут ни хрена не понял. Тебе же Соломон объяснил ситуацию. Ошер Мендлович жизнь, здоровье положил за этот комбинат. Он его, можно сказать, как дитё малое выстрадал, из ничего создал, сколько трудностей преодолел, наладил производство, всё сделал, чтобы этот гигант местного масштаба заработал. Да ему этот комбинат дороже его детей, он — его истинное дитя! И кому он достанется, в какие руки попадет для него очень важно, может быть, даже дороже конечной суммы. Можешь, ты, наконец, это понять? Он не прощелыга какой-то, сумевший оттяпать у разорившегося государства дорогую собственность и старающийся «сбагрить» ее подороже! Ему будущее этого комбината дорого! Вот и надо убедить Ошера Мендловича в том, что хозяином будет уважаемый, достойный молодец и, как ты только заявил, умеющий постоять за себя и за комбинат, дать по рукам, если потребуется А насчет копра, то тут мы не противоречим, только он может быть применён тогда, и только тогда, когда экономически ему все будет ясно, раскрыто. Вот когда пойдет речь о кадрах, инфраструктуре и о «социалке», то пусть Карим Юсуфович и проявит себя, свою «стальную волю и хватку» и этот метод копра. Но только после того, как мы все разъясним и убедим. И тут, Арсений, кулаками махать не надо, нельзя. Следует бить фактами, логикой и тем искусством торговли, которое выработано за тысячелетия до нас с тобой, и в котором я и Соломон, Слава Богу, неплохо разбираемся.

— Ох, Прокопий, несет тебя куда-то не туда, всё торгашеский шедевр очередной хочешь создать, а ведь условия-то сильно изменились, оглянись вокруг! За этим торгашом-хозяином, чья морда торчит? Чье мурло высматривает? Вот то-то и оно! А эти хари из него давно твои сопли выбили.

Увидев вошедшего Карима, он шагнул к нему, по обыкновению размахнулся, чтобы хлопнуть по плечу, но, видимо вспомнив, как он превратился в соляной столб, нелепо помахал рукой:

— А вот и сам будущий хозяин явился. Вот пусть и рассудит нас. Как лучше поступить ему: по твоей «волне, разрушающей берег», или по-моему, по «копру»?

Карим, успевший прослушать конец перепалки, усмехнулся, покачал головой:

— Думаю — вы оба правы! Правильно сказал Прокопий Порфирьевич: в этих переговорах намечаются два этапа, хоть и не тесно связанных, но ведущих к единой цели. И каждый этап должен вестись по своему сценарию. Первый — он принципиально сформулирован Соломоном Наумовичем, а вот во втором — придется мне поработать. Я думаю, так и надо поступить.

Прокопий Порфирьевич суетливо заходил по комнате, потирая руки:

— Правильно, молодой человек. Всё правильно Вы поняли. Я так полагаю, мне уже Соломон Наумович рассказывал, у Вас уже была предварительная схватка с Ошером Мендловичем и, похоже, Вы даже нашли соединяющие вас струнки. Вот подумайте на досуге, у Вас еще целая ночь, как их получше настроить, а уж мы подумаем, как нам лучше обработать хозяина.

Психолог снова размахнулся, чтобы стукнуть Карима по плечу, но вновь, в последний момент спохватился, опять замахал рукой.

— Ты вот что, молодец… Говори, но посматривай почаще на меня, мою мимику. Запомни, как надо будет тебе реагировать, когда я вот так сделаю, вот так, так и так. Видишь ли, с тобой в паре будет работать неплохой, очень неплохой психолог и он легко прочитывает реакцию этого хозяйчика на все твои посулы, убеждения и требования. Вот на это и ориентируйся. А уж дальше моя забота — понял?

Карим усмехнулся:

— Договорились, Арсений Аркадьевич, буду посматривать за Вашими условными жестами, надеюсь, они помогут дискуссии с Ошером Мендловичем.

— Помогут, помогут! Не сомневайся! Не ты — первый, не ты и последний! Проверено, многим помогло. Прокопий не даст соврать!

Тот покачал головой.

— Помогло. Но не в ста процентах!

— А где и когда ты видел эти сто процентов? Что у тебя всегда эти сто процентов? Осечки были, есть и будут, лишь бы их было мало.

Но тут вмешался в спор, доселе молчавший, Соломон Наумович.

— Хватит о методике предстоящего обсуждения сделки сотрясать комнату. Мне, как порученцу от Петра Васильевича, за это дело и отвечать. Так вот, принцип наш коллега — будущий, тьфу, тьфу, хозяин, пожелавший взвалить на свои плечи сей, по моему разумению, не очень-то и подъемный груз, уже изложил. Кстати, с ним мы уже довольно обстоятельно беседовали и, спешу заметить, пришли к обоюдному согласию. Уважаемый Карим Юсуфович, мне кажется, Вам в нашей компании сегодня больше нечего делать. По Вашей части мы обстоятельно все обговорили, прикинули, так что считаю, Вам разумнее всего поехать, поужинать и выспаться. Как я заметил, уж не знаю, с чем это связано, к предстоящей схватке Вы сумеете себя настроить. Это очень важное качество, да и редкое, особенно в наше время, сплошь заполненное стрессами. Приезжайте завтра к девяти утра прямо ко мне. Наверняка Вам, как бы ни хотелось расслабиться, забыться, все равно что-то придет в голову, вот и поговорим, время-то до десяти часов еще будет. Ну а мы, коллеги, после того как отпустим нашего молодца, продолжим нашу экономическую часть, собственно за что и ответственны, ради чего сюда и прибыли. Только прошу Вас, особенно Арсения Аркадьевича, без эмоций, больше дела!