Валерий Горшков - Каратель

– Да, так бывает, – кивнула Вера с глубокомысленным видом. – Наверное, это любовь.

Она была такой милой в это мгновение, что Ворон не выдержал, снова обнял ее и попытался поцеловать, но она отстранилась.

– Чудак, – сказала она нежно, – ты уже во все меня впутал, когда пригласил в ту афганскую пекарню. А может, и еще раньше, когда избавил меня от нашего пьяного монтировщика. Шел бы себе мимо по коридору… Так что не кори себя. Ты же знаешь, как бабы упрямы: если им хочется во что-то впутаться, ничто их не остановит…

После этих слов она уже не сопротивлялась, и их губы слились в долгом поцелуе. Вера была так покорна и нежна, что у Ворона закружилась голова, а рука скользнула под ее кожаную куртку. Его ладонь легла на упругую грудь, обтянутую пушистым свитером. Вера не сбросила его руку – наоборот, с тихим удовлетворенным стоном прижала ее еще крепче.

– Послушай, – оторвавшись от ее губ и с трудом переводя дыхание, прошептал Ворон, – мне кажется, я совсем ошалел. У меня ведь есть для тебя подарок.

Слегка отстранившись, Ворон залез во внутренний карман и извлек оттуда красивую благоухающую коробочку.

– О, Париж, – с уважением, но без особого энтузиазма сказала Вера. – Наверное, страшно дорогие?

– Я думал, ты знаешь эти духи, – огорчился Ворон.

– Да я в духах и разном барахле вообще плохо разбираюсь, – засмеялась Вера. – Как-то времени не было подковаться. Но известность страхует от одного: дерьма мне никогда не дарят.

– А дарят, поди, много чего… – с легкой обидой в голосе произнес Ворон.

– Не будь идиотом, – засмеялась она, притянула к себе его голову, и долгий поцелуй повторился. – Хороший день сегодня, – сказала Вера, когда они наконец оторвались друг от друга. – Надо бы как-то это отметить. Ах да, – хлопнула она себя по лбу, – у тебя же конспирация. Ладно, посиди тут на могилке, а я сбегаю за коньячком. Я видела тут неподалеку ларек. Заодно и перекусим.

– Вера, да как-то неудобно… – замялся Ворон, но она уже шагала к воротам.

Ворон вздохнул, с улыбкой посмотрел в синее безоблачное небо и стер ладонью капли с надгробной плиты капитана Люндеквиста.

– Извини, капитан, – произнес он, садясь на плиту. – Возможно, мы делаем что-то не так, но сейчас я счастлив.

Неожиданный звонок во входные ворота разбудил Корнеича в половине шестого утра, когда за окном еще только начинала рассеиваться ночная мгла, а вдали бледно засветилась линия горизонта. Рывком поднявшись с необъятной кровати, старик бросил мимолетный взгляд на перевернувшуюся на другой бок красавицу Диану, чья бронзовая кожа сейчас почему-то не вызвала у медвежатника привычного желания ее погладить, стянул со стула длинный шелковый халат, накинул его на плечи, вдел ноги в тапочки и вышел из спальни в холл второго этажа, тихо прикрыв за собой дверь. По широкой мраморной лестнице уже грохотали слегка приглушенные ковровой дорожкой шаги поднимавшегося наверх охранника. Увидев спускающегося вниз хозяина, здоровенный бугай в спортивном костюме коротким кивком головы поприветствовал Корнеича, после чего взволнованно сообщил:

– Хозяин, у ворот стоит черный «Мерседес» с государственными номерами. В нем два парня, у обоих удостоверения ФСБ, один – капитан, второй – подполковник. Говорят, что им срочно нужно с вами переговорить. Пока не угрожают, но я думаю, просто так они не успокоятся. Сказать им, что вас нет дома?

– Подожди, – на лбу вора проступили глубокие морщины, а глаза потемнели. – Давай сходим к вам в комнату. Поглядим, что это за люди.

Они спустились на первый этаж трехэтажного особняка мимо стоявших по обе стороны лестницы белых мраморных амуров, заряжающих свои луки очередной стрелой любви, пересекли просторный холл и вошли в помещение охраны, где на четыре монитора слежения передавалось изображение с четырех вращающихся телекамер. На трех мониторах была обычная картина расположенной вокруг дома местности, а на четвертом, показывавшем въездные ворота, Корнеич увидел черный «Мерседес», рядом с которым стояли двое мужчин. Оба были одеты в черные плащи, костюмы с галстуками, на обоих были начищенные до блеска ботинки. В общем, вид весьма солидный. Один постарше, второй помоложе, у обоих темные волосы и по-военному короткие стрижки. У того, что старше, – густые усы. Словом, вор уже не сомневался в том, что эти двое именно те, за кого себя выдают, – офицеры Федеральной службы безопасности. Старый медвежатник достаточно часто встречался с людьми из спецслужб, чтобы заметить: как бы различно они ни выглядели, в их внешности всегда есть нечто неуловимо общее.